Иван-Царевич был сказочно богат, хотя данного факта очень стеснялся, поэтому в налоговой инспекции обычно говорил, что это всё сказки.
На хобби у него времени, как правило, не хватало. Был, конечно, один любимый конёк, да и то – горбунок. Так, ни то ни сё.
С женщинами Ивану-Царевичу не везло: Снегурочка постоянно сжигала калории, с Василисой Прекрасной было красиво, но скучно, с Василисой Премудрой – интересно, но страшно. И лишь с Марьей Искусницей было хорошо! Только очень утомительно.
Иван-Царевич был весёлым человеком. Если поцелуем ему не удавалось превратить лягушку в царевну, он пинком легко превращал её в лягушку-путешественницу.
Когда Иван-Царевич раскладывал скатерть-самобранку на ковре-самолёте, она всегда спрашивала его человеческим голосом: «Курица или рыба?»
Персональный транспорт у Ивана-Царевича был так себе. Ни кондиционера, ни музыки, сиденье, правда, кожаное, с шерстяным подогревом. «Смотрите, опять Царевич на своём сером поскакал!» – потешались бояре, а он обижался и всё время поправлял, что – не серый, а «мокрый асфальт».
Однажды Иван-Царевич очень долго скитался по лесам и случайно набрёл на избушку на курьих ножках. Даже выпив мёда и пива, он понимал, что хозяйка – Яга, но внутренний голос громко бабахал в голове: «Баба! Баба!»
Когда Иван-царевич с кем-то знакомился, он представлялся скромно: «Иван». «Ургант?» – шутили новые знакомые. «Не совсем», – уклончиво отвечал Иван-Царевич.
А как-то на опушке леса он повстречал Крокодила Гену и Чебурашку. Болтали, смеялись с ними всю ночь, травили пошлые анекдоты, и только под утро Иван-Царевич понял, что это были не подберёзовики.
Однажды он повстречал лису, которую, кстати сказать, из-за одного интимного случая недолюбливал. «Ты не знаешь, где колобок?» – спросила она. «Знаю, – мстительно соврал Иван-Царевич, – катится в пропасть!». С тех пор лису больше никто и не видел.
Как-то раз Иван-Царевич совсем заблудился и, попав в пустыню, набрёл на шатёр Шахерезады. Та обрадовалась, давай его угощать, сказки рассказывать, танец живота демонстрировать. А Иван-Царевич по простоте душевной намёков её басурманских не понимал. Умаялась с ним Шахерезада, обиделась да и выгнала на рассвете на все четыре стороны. «Не Царевич ты, Иван, – говорит, – не Царевич, а Иван ты дурак!». С тех пор женщины и взяли моду: всю ночь сказки рассказывают, а утром обзываются! Не поймёшь их!
Однажды Иван-Царевич в командировке сильно поиздержался и решил попросить денег у Гулливера. А тот сразу отказал, даже не поломался для виду. Потому что не Гулливер это был вовсе, а миллиардер. Прохоров.
А когда Иван-Царевич уже совсем состарился, в дверь его дома постучали. На пороге стояла женщина с длинной косой. «Варвара-краса?!» – с надеждой спросил хозяин. «Я бы так не сказала!» – устало ответила женщина, после чего взяла его за руку и увела навсегда в тришестёрное царство, тришестёрное государство.
На хобби у него времени, как правило, не хватало. Был, конечно, один любимый конёк, да и то – горбунок. Так, ни то ни сё.
С женщинами Ивану-Царевичу не везло: Снегурочка постоянно сжигала калории, с Василисой Прекрасной было красиво, но скучно, с Василисой Премудрой – интересно, но страшно. И лишь с Марьей Искусницей было хорошо! Только очень утомительно.
Иван-Царевич был весёлым человеком. Если поцелуем ему не удавалось превратить лягушку в царевну, он пинком легко превращал её в лягушку-путешественницу.
Когда Иван-Царевич раскладывал скатерть-самобранку на ковре-самолёте, она всегда спрашивала его человеческим голосом: «Курица или рыба?»
Персональный транспорт у Ивана-Царевича был так себе. Ни кондиционера, ни музыки, сиденье, правда, кожаное, с шерстяным подогревом. «Смотрите, опять Царевич на своём сером поскакал!» – потешались бояре, а он обижался и всё время поправлял, что – не серый, а «мокрый асфальт».
Однажды Иван-Царевич очень долго скитался по лесам и случайно набрёл на избушку на курьих ножках. Даже выпив мёда и пива, он понимал, что хозяйка – Яга, но внутренний голос громко бабахал в голове: «Баба! Баба!»
Когда Иван-царевич с кем-то знакомился, он представлялся скромно: «Иван». «Ургант?» – шутили новые знакомые. «Не совсем», – уклончиво отвечал Иван-Царевич.
А как-то на опушке леса он повстречал Крокодила Гену и Чебурашку. Болтали, смеялись с ними всю ночь, травили пошлые анекдоты, и только под утро Иван-Царевич понял, что это были не подберёзовики.
Однажды он повстречал лису, которую, кстати сказать, из-за одного интимного случая недолюбливал. «Ты не знаешь, где колобок?» – спросила она. «Знаю, – мстительно соврал Иван-Царевич, – катится в пропасть!». С тех пор лису больше никто и не видел.
Как-то раз Иван-Царевич совсем заблудился и, попав в пустыню, набрёл на шатёр Шахерезады. Та обрадовалась, давай его угощать, сказки рассказывать, танец живота демонстрировать. А Иван-Царевич по простоте душевной намёков её басурманских не понимал. Умаялась с ним Шахерезада, обиделась да и выгнала на рассвете на все четыре стороны. «Не Царевич ты, Иван, – говорит, – не Царевич, а Иван ты дурак!». С тех пор женщины и взяли моду: всю ночь сказки рассказывают, а утром обзываются! Не поймёшь их!
Однажды Иван-Царевич в командировке сильно поиздержался и решил попросить денег у Гулливера. А тот сразу отказал, даже не поломался для виду. Потому что не Гулливер это был вовсе, а миллиардер. Прохоров.
А когда Иван-Царевич уже совсем состарился, в дверь его дома постучали. На пороге стояла женщина с длинной косой. «Варвара-краса?!» – с надеждой спросил хозяин. «Я бы так не сказала!» – устало ответила женщина, после чего взяла его за руку и увела навсегда в тришестёрное царство, тришестёрное государство.
