* * *
А нельзя ли достать антидотов
От засилья кругом идиотов!?
* * *
Когда назвал ты Маню Светой,
Не свалишь на Т9 это!
* * *
Люблю тебя за ум и строгость!
За крепкую членистоногость!
* * *
Она меня всегда так привлекала.
И каждый раз по новой все статье!
* * *
Хвалил начальников он вслух за прозорливость,
Прожорливость их молча отмечал
* * *
Жаль, я не партия!
Уж я бы распустился!
* * *
Сидит страна, читает в офигении,
Что Дума поддержала в первом чтении.
* * *
«Играй, сынок!» – сказали геймеру, –
«Пока не дожил до Альцгеймера!»
* * *
Зачитывал ему его права.
Он от восторга плакал, как ребенок
* * *
Ему она сказала: «Ах, увольте!»,
А он секретарю: «Пиши приказ!»
* * *
Работать начал головою,
Освоил пенье горловое!
* * *
Пожалуй, только юморя,
Прожить мы можем, не умря!
* * *
Вот вы тут говорите: "Хуавэй",
А я скажу, что может быть...
И хуже...
А нельзя ли достать антидотов
От засилья кругом идиотов!?
* * *
Когда назвал ты Маню Светой,
Не свалишь на Т9 это!
* * *
Люблю тебя за ум и строгость!
За крепкую членистоногость!
* * *
Она меня всегда так привлекала.
И каждый раз по новой все статье!
* * *
Хвалил начальников он вслух за прозорливость,
Прожорливость их молча отмечал
* * *
Жаль, я не партия!
Уж я бы распустился!
* * *
Сидит страна, читает в офигении,
Что Дума поддержала в первом чтении.
* * *
«Играй, сынок!» – сказали геймеру, –
«Пока не дожил до Альцгеймера!»
* * *
Зачитывал ему его права.
Он от восторга плакал, как ребенок
* * *
Ему она сказала: «Ах, увольте!»,
А он секретарю: «Пиши приказ!»
* * *
Работать начал головою,
Освоил пенье горловое!
* * *
Пожалуй, только юморя,
Прожить мы можем, не умря!
* * *
Вот вы тут говорите: "Хуавэй",
А я скажу, что может быть...
И хуже...