- Кто вы, невоспитанный или негодяй? Что за дерзость заявляться ко мне без цветов? Ах, журналист? Вы уже здесь! Быстро пронюхали. Сразу предупреждаю: во-первых, я вашему брату не какая-нибудь примадОнна, я примадАнна – прима, данная народу; во-вторых, вопросы мне задаются шепотом – не выношу, когда в моем присутствии кто-то, кроме меня, говорит в полный голос. Я буду громко повторять за вами то, что мне нужно услышать и, таким образом, избежим неудобных вопросов.
- Тише, тише и ещё тише! Но-но, не впадайте в крайность, не то подумают, вы явились не за интервью, а наушничать.
- Сколько мне лет? Извечный вопрос! Сразу заявляю: никаких подтяжек лица, никакой мистики и колдовства. Я не сторонница хаотических порывов – у меня все упорядочено.
- После каждого концерта по утвержденному мною графику мне преподносят ровно сорок роз. Если не доберу? Вы шутите! А администратор на что? Добавит. Главное, именно на столько лет я и должна выглядеть. Запомнили? Ровно сорок, не больше и не меньше. Ага, заметили, четное число! В этом второй мой секрет. Розы быстро увядают, поэтому я добавляю к ним одну неувядающую. Этот неувядающий цветок – я. Это и есть секрет вечной молодости!
- Что значит, я зажимаю критику? Да вокруг меня всегда слышна речь! Я и знать не хочу, что все они льстецы. Я даже никогда не заглядывала в чужие паспорта – и так обо всем сообщат. Для того чтобы это происходило без помех, у меня отведен отдельный день – вторник. Порою и дня не хватает, стольким людям хочется поделиться со мной своими взглядами на мое окружение.
- Да, я всегда говорю, сколько думаю. В этом разгадка моего немногословия. Для артиста главное аплодисменты. Если их недостаточно в зрительном зале, добираю за кулисами. У меня достаточно тонкий слух, чтобы выявить, кто хлопает тише всех. С такими у меня сразу устанавливаются особые отношения. Если человек не встал на путь исправления, эти отношения длятся недолго – дирекция всегда избавляет меня от неприятного.
- То есть, как это «ломаю судьбы»? Артисты как цветы: кто-то увял раньше, кто-то побыл подольше. Я-то тут причем? Это личная судьба каждого.
- Что же касается утверждения, во мне нет ничего человеческого, то это сущая правда – я божественна! Впрочем, что там «божественна», да я в состоянии родить целого живого бога!
- Разрешите, в таком случае, называть вас «примабогиня»?
- Вы, оказывается и не такой уж дерзкий. В вас есть что-то симпатичное. Итак, продолжим!
- Помню, как во время известного спектакля заключительную сцену вел знаменитый танцовщик. Моя роль – красить перед зеркалом губы. Казалось бы, незавидная роль, но все глаза были устремлены только на меня. Неразбериху внесло то, что мы вышли на поклон одновременно. Злые языки поставили под сомнение адресность бурных аплодисментов с бесчисленными овациями. Аплодисменты могут быть только моими, что ставит точку над всеми спорами.
- Вы себе и представить не можете, сколько поступает предложений меня увековечить. Полотно, скульптура, художественная фотография! Все известные художники перессорились – каждый в курсе, сколько я заплачу. А неизвестных я не только не считаю, но даже не принимаю в расчет!
- Примите от меня контрамарку на мою премьеру «Сибирская цирюльница». Там я целый акт с расческой в руке, тулупе, меховой шапке и валенках пою под щелканье ножниц и стрекот электромашинки для стрижки волос.
………..
- Куда вы? Где состоится фуршет? Вахтёр, он вам адрес оставил? Это чёрт знает что такое! Ну, таблоиды, погодите!
