Николай проснулся от ощущения, что что-то склизкое коснулось его носа. До слуха доносилось щебетание птиц, стрекот стрекоз и непонятное хлюпанье. С похмелья ему никак не удавалось открыть глаза. Он стал вспоминать, как выпивал вчера с молодыми коллегами-кинорежиссерами. Пили много, дерзко, остервенело. Пили за кинематограф, за Чарли Чаплина, за талант друг друга, материли вся и всё, что, по их мнению, завело российское кино в глубокий кризис. Далее нить алковоспоминаний терялась.
Солнце палило неумолимо, и Коля чувствовал, как кожа на лбу начинала сжиматься. Невероятным усилием воли он открыл глаза. На груди у него сидела огромная жаба и добродушно моргала. Коля медленно протянул к ней ладонь с твёрдым намерением откинуть подальше, но, ощутив прохладу её кожи, передумал и стал протирать жабой лоб.
- Однако для начала неплохо было бы познакомиться! - раздался чей-то голос.
Николай перевернулся и встал на колени, продолжая сжимать жабу в руке. Оглядевшись, он увидел, что находится на небольшом островке с парой берез посреди болота. Людей вокруг не было.
- Слышь, любезный! Ты бы отпустил Игната! Так все кишки наружу вылезут.
- Да кто это говорит?! - прошептал Николай. - Какого Игната?
- Я говорю! Кватит меня сжимать! - отозвалась жаба в руке. - Игнат это я!
- Коля... - опешив, ответил Николай.
- Я уже понял! - отозвалась жаба. - Приятно познакомиться.
Николай аккуратно положил жабу на пенёк и стал нежно хлестать себя по щекам. Говорящая жаба не исчезала.
- Мне бы воды! - смирившись, прошептал Николай.
- Это можно... Только из болота не пей, сдохнешь, - ласково сказала жаба Игнат. - Вон там, у березы, родничок.
Николай подошел к роднику и пил минут пять не отрываясь. Потом, отдышавшись, спросил.
- Где я? И как я сюда попал?
-Ты в болоте, Коля, - ответил Игнат.- Сюда попадают персоны, которые закапывают свой талант. Режиссёры, актёры, писатели, музыканты и тэ дэ...
- Сюр какой-то! - икнул Николай. - И что?
- И то! А Жабий царь, повелитель этих мест, - ответил Игнат, - превращает их в жаб, лягушек, головастиков и тэ пэ.
- Жабий царь? Выходит, - продолжил Николай, - он и тебя превратил? Ты тоже был режиссёром?
- Я не помню. После превращения обычно память отшибает. Но предполагаю, что я был композитором или музыкантом, так как в голове у меня все время звучит ария Тоски.
- Пуччини? - спросил Коля.
- Эта фамилия мне незнакома... - вздохнул Игнат.
- Похоже, начинается! - вдруг засуетились лягушки у тростника.
Действительно, болото забурлило, на островок стали вылезать жабы, лягушки, змеи и прочие пресмыкающиеся.
- Вот он, голубчик! - раздавалось со всех концов острова. - Ату его, братцы! Заходи слева! Будет знать, как талант пропивать, гад! Гони к пеньку!
Николай заметался из стороны в сторону, но пресмыкающиеся со всех сторон наваливались на него, подобно волнам. В какой-то момент одна из этих волн подхватила его и усадила на пень.
Вдруг все расступились! Расторопные лягушата проложили от болота к пеньку красную дорожку, и на поверхности показалась гигантская жаба размером с половозрелого бегемота. На голове её красовалась корона с изображением девяти муз. Пройдя по красной дорожке под аплодисменты собравшихся, Жабий царь подошел к пеньку.
- Бонжур, месье! Же сюи Жабий Царь! Кома'н ву-запле-ву? - заговорила огромная жаба почему-то на французском языке.
- Бонжур!- ответил Николай. - Жё мапель Николя! - с перепугу продолжил он с чисто парижским прононсом. - Же не парль па франсе, монсеньор!
- Жаль, что не парле! - перешёл на русский Жабий царь. - А с виду культурный человек! Ну-с, Николай, посмотрим ваше досье. Итак, вы личность одаренная, но, увы, ленивая и злоупотребляющая. Из-за чего все ваши работы скатываются к банальностям и штампам. Герои ваши от нечего делать начинают в кадре курить, во всех ваших работах сплошная говорильня, и вы постоянно используете в картинах матерщину…
- Но… - попытался возразить Николай.
- Никаких «но»! - перебил его царь. - Великие как-то обходились без этих словечек! А самое главное – у всех ваших творений отсутствует финал! Из фильма в фильм герой просыпается в постели, а все, что с ним случилось, оказывается сном! С удовольствием превращу вас во что-нибудь эдакое…
- Прошу вас! Не надо! - взмолился Николай. - Я исправлюсь! Отпустите!
- Отпустить? - спросил Жабий Царь. - Пардон, как сейчас принято говорить, а с хрена ли?
- Я обещаю вам все исправить! - всхлипнул Николай. - Все финалы и штампы! Я завяжу!
- Мне это слышать весьма приятно! - обрадовался Жабий царь. - У нас тут, на болоте, последние десять лет перенаселённость большая. Раньше один-два человека в неделю к нам направляли, а теперь по пять-шесть таких как вы. Однако, на слово я верить никому не привык.. Но так и быть! Через минуту вы проснётесь дома, как в ваших дурацких сюжетах, и начнёте исправлять свою банальщину. А Игнат отправится с вами. Присмотрит, так сказать! И глядите, ни-ни! Потеряете контроль - превращу в пиявку!
Жабий царь квакнул, и Николай очнулся дома за письменным столом. Зевнув, он отправился на кухню и открыл холодильник. Рука его автоматически потянулась к бутылке пива.
- Не балуй! - раздался голос Игната, который сидел на столе в тарелке с остатками овощного салата и доедал огурец.
- Вон оно как! - сказал Николай, вздрогнув от неожиданности.
- Так-то брат, - ответил Игнат, облизывая перепонку на правой лапе. - Айда работать!
Николай взял тарелку с Игнатом и покорно направился к письменному столу.
- А этот ваш царь – толковый, вроде, мужик,- сказал Николай. - Он кем раньше-то был?!
- Этого никто точно не знает, - ответил Игнат. - Но предполагаю, что министром культуры. Говорят, на бабах погорел...
Работа закипела.
Солнце палило неумолимо, и Коля чувствовал, как кожа на лбу начинала сжиматься. Невероятным усилием воли он открыл глаза. На груди у него сидела огромная жаба и добродушно моргала. Коля медленно протянул к ней ладонь с твёрдым намерением откинуть подальше, но, ощутив прохладу её кожи, передумал и стал протирать жабой лоб.
- Однако для начала неплохо было бы познакомиться! - раздался чей-то голос.
Николай перевернулся и встал на колени, продолжая сжимать жабу в руке. Оглядевшись, он увидел, что находится на небольшом островке с парой берез посреди болота. Людей вокруг не было.
- Слышь, любезный! Ты бы отпустил Игната! Так все кишки наружу вылезут.
- Да кто это говорит?! - прошептал Николай. - Какого Игната?
- Я говорю! Кватит меня сжимать! - отозвалась жаба в руке. - Игнат это я!
- Коля... - опешив, ответил Николай.
- Я уже понял! - отозвалась жаба. - Приятно познакомиться.
Николай аккуратно положил жабу на пенёк и стал нежно хлестать себя по щекам. Говорящая жаба не исчезала.
- Мне бы воды! - смирившись, прошептал Николай.
- Это можно... Только из болота не пей, сдохнешь, - ласково сказала жаба Игнат. - Вон там, у березы, родничок.
Николай подошел к роднику и пил минут пять не отрываясь. Потом, отдышавшись, спросил.
- Где я? И как я сюда попал?
-Ты в болоте, Коля, - ответил Игнат.- Сюда попадают персоны, которые закапывают свой талант. Режиссёры, актёры, писатели, музыканты и тэ дэ...
- Сюр какой-то! - икнул Николай. - И что?
- И то! А Жабий царь, повелитель этих мест, - ответил Игнат, - превращает их в жаб, лягушек, головастиков и тэ пэ.
- Жабий царь? Выходит, - продолжил Николай, - он и тебя превратил? Ты тоже был режиссёром?
- Я не помню. После превращения обычно память отшибает. Но предполагаю, что я был композитором или музыкантом, так как в голове у меня все время звучит ария Тоски.
- Пуччини? - спросил Коля.
- Эта фамилия мне незнакома... - вздохнул Игнат.
- Похоже, начинается! - вдруг засуетились лягушки у тростника.
Действительно, болото забурлило, на островок стали вылезать жабы, лягушки, змеи и прочие пресмыкающиеся.
- Вот он, голубчик! - раздавалось со всех концов острова. - Ату его, братцы! Заходи слева! Будет знать, как талант пропивать, гад! Гони к пеньку!
Николай заметался из стороны в сторону, но пресмыкающиеся со всех сторон наваливались на него, подобно волнам. В какой-то момент одна из этих волн подхватила его и усадила на пень.
Вдруг все расступились! Расторопные лягушата проложили от болота к пеньку красную дорожку, и на поверхности показалась гигантская жаба размером с половозрелого бегемота. На голове её красовалась корона с изображением девяти муз. Пройдя по красной дорожке под аплодисменты собравшихся, Жабий царь подошел к пеньку.
- Бонжур, месье! Же сюи Жабий Царь! Кома'н ву-запле-ву? - заговорила огромная жаба почему-то на французском языке.
- Бонжур!- ответил Николай. - Жё мапель Николя! - с перепугу продолжил он с чисто парижским прононсом. - Же не парль па франсе, монсеньор!
- Жаль, что не парле! - перешёл на русский Жабий царь. - А с виду культурный человек! Ну-с, Николай, посмотрим ваше досье. Итак, вы личность одаренная, но, увы, ленивая и злоупотребляющая. Из-за чего все ваши работы скатываются к банальностям и штампам. Герои ваши от нечего делать начинают в кадре курить, во всех ваших работах сплошная говорильня, и вы постоянно используете в картинах матерщину…
- Но… - попытался возразить Николай.
- Никаких «но»! - перебил его царь. - Великие как-то обходились без этих словечек! А самое главное – у всех ваших творений отсутствует финал! Из фильма в фильм герой просыпается в постели, а все, что с ним случилось, оказывается сном! С удовольствием превращу вас во что-нибудь эдакое…
- Прошу вас! Не надо! - взмолился Николай. - Я исправлюсь! Отпустите!
- Отпустить? - спросил Жабий Царь. - Пардон, как сейчас принято говорить, а с хрена ли?
- Я обещаю вам все исправить! - всхлипнул Николай. - Все финалы и штампы! Я завяжу!
- Мне это слышать весьма приятно! - обрадовался Жабий царь. - У нас тут, на болоте, последние десять лет перенаселённость большая. Раньше один-два человека в неделю к нам направляли, а теперь по пять-шесть таких как вы. Однако, на слово я верить никому не привык.. Но так и быть! Через минуту вы проснётесь дома, как в ваших дурацких сюжетах, и начнёте исправлять свою банальщину. А Игнат отправится с вами. Присмотрит, так сказать! И глядите, ни-ни! Потеряете контроль - превращу в пиявку!
Жабий царь квакнул, и Николай очнулся дома за письменным столом. Зевнув, он отправился на кухню и открыл холодильник. Рука его автоматически потянулась к бутылке пива.
- Не балуй! - раздался голос Игната, который сидел на столе в тарелке с остатками овощного салата и доедал огурец.
- Вон оно как! - сказал Николай, вздрогнув от неожиданности.
- Так-то брат, - ответил Игнат, облизывая перепонку на правой лапе. - Айда работать!
Николай взял тарелку с Игнатом и покорно направился к письменному столу.
- А этот ваш царь – толковый, вроде, мужик,- сказал Николай. - Он кем раньше-то был?!
- Этого никто точно не знает, - ответил Игнат. - Но предполагаю, что министром культуры. Говорят, на бабах погорел...
Работа закипела.
