Когда ты держишь шланг от пылесоса
Такой изящной тоненькой рукой,
Я выгибаюсь, словно знак вопроса,
Чтоб насладиться дивной красотой!
Чтоб не мешать изяществу движений,
От лёгких па уже немного пьян,
Я поднимаю стопы и колени
И медленно кладу их на диван…
Потом, звуча, как скрипка Страдивари,
Симфонией люля-фасоль-мажор,
Ты варишь супчик из заморской твари,
Чтоб я был первым в мире из обжор.
Сакральный перезвон мытья посуды
И брызги, как шампанского салют.
Ты музицируй – я шуметь не буду,
Во мне сейчас архангелы поют.
А в ванной ждёт стиральная машина.
Открыв шутя окошечко её,
Ты, как букет прекрасных георгинов,
Туда бросаешь грязное бельё.
Когда постель ты стелешь, словно Фея,
То меркнут королевы красоты.
От кружев и белья я вожделею:
Нет женщины прекраснее, чем ты!
А поутру на гребне вдохновенья,
Воспев любовь к домашнему труду,
Я в магазин без тени сожаленья
За колбасой с сосисками пойду.
Твой список на оторванном листочке
Узором букв так трогает меня,
Что я куплю, пожалуй, и цветочки:
Ведь я люблю искусство и тебя!
Такой изящной тоненькой рукой,
Я выгибаюсь, словно знак вопроса,
Чтоб насладиться дивной красотой!
Чтоб не мешать изяществу движений,
От лёгких па уже немного пьян,
Я поднимаю стопы и колени
И медленно кладу их на диван…
Потом, звуча, как скрипка Страдивари,
Симфонией люля-фасоль-мажор,
Ты варишь супчик из заморской твари,
Чтоб я был первым в мире из обжор.
Сакральный перезвон мытья посуды
И брызги, как шампанского салют.
Ты музицируй – я шуметь не буду,
Во мне сейчас архангелы поют.
А в ванной ждёт стиральная машина.
Открыв шутя окошечко её,
Ты, как букет прекрасных георгинов,
Туда бросаешь грязное бельё.
Когда постель ты стелешь, словно Фея,
То меркнут королевы красоты.
От кружев и белья я вожделею:
Нет женщины прекраснее, чем ты!
А поутру на гребне вдохновенья,
Воспев любовь к домашнему труду,
Я в магазин без тени сожаленья
За колбасой с сосисками пойду.
Твой список на оторванном листочке
Узором букв так трогает меня,
Что я куплю, пожалуй, и цветочки:
Ведь я люблю искусство и тебя!