(написано по горячим следам)
Мне – сорок восемь
Муж и трое
В невзрослом возрасте детей.
Проходит жизнь, но на героя
всё не наброшу я сетей...
И вдруг – отель.
И в коридоре
Толпа о грыжах говорит...
И вводят в номер – в белом двое,
И марево там – голубое,
И звуки!
В них герой парит.
И смотрит,
вперив взгляд, как коршун,
Дрожу в тазу, и дрожь в мозгах,
Лишь ноги в зимних сапогах,
А между ног –
нагрев всё больше:
Мех на ногах
и мех – мне в пах!
Я в суд пишу –
чего же боле?
Строчу донос, судьбу кляня:
Сам Кашпировский Анатолий
Разизнасиловал меня!
Мне – сорок восемь
Муж и трое
В невзрослом возрасте детей.
Проходит жизнь, но на героя
всё не наброшу я сетей...
И вдруг – отель.
И в коридоре
Толпа о грыжах говорит...
И вводят в номер – в белом двое,
И марево там – голубое,
И звуки!
В них герой парит.
И смотрит,
вперив взгляд, как коршун,
Дрожу в тазу, и дрожь в мозгах,
Лишь ноги в зимних сапогах,
А между ног –
нагрев всё больше:
Мех на ногах
и мех – мне в пах!
Я в суд пишу –
чего же боле?
Строчу донос, судьбу кляня:
Сам Кашпировский Анатолий
Разизнасиловал меня!
