Ты вошёл к нам в купе с чемоданом, арбузом и скрипкою,
Помахал на прощанье кому-то в ночное окно,
И, увидев меня, улыбнулся такою улыбкою...
Поняла я по ней, что ты ждал этой встречи давно.
Ты сказал, что мечтал обо мне в этом городе чёртовом,
Прикоснулся щекою, и нежно погладил меня,
А когда мы лежали на полке, ты нежно нашёптывал,
Что меня никому ни за что у тебя не отнять.
Как ты жарко меня обнимал! А я целыми сутками
Наслаждалась и молча ловила в себя каждый стон,
Поезд наш всю дорогу колесами что-то настукивал,
И от зависти к нам зеленел весь десятый вагон.
Отбивал нам морзянку забытый стакан в подстаканнике,
Проплывали в окошке вагонном то речка, то лес;
Я наивно мечтала стать Музой прекрасного странника,
А ты взял свои вещи и, не попрощавшись, исчез.
Ты ушёл навсегда в непроглядную даль заоконную,
Я осталась лежать, простынёю прикрыта едва…
Ах, как всё-таки жаль, что я просто подушка вагонная
Из купе пассажирского поезда Адлер – Москва!
Помахал на прощанье кому-то в ночное окно,
И, увидев меня, улыбнулся такою улыбкою...
Поняла я по ней, что ты ждал этой встречи давно.
Ты сказал, что мечтал обо мне в этом городе чёртовом,
Прикоснулся щекою, и нежно погладил меня,
А когда мы лежали на полке, ты нежно нашёптывал,
Что меня никому ни за что у тебя не отнять.
Как ты жарко меня обнимал! А я целыми сутками
Наслаждалась и молча ловила в себя каждый стон,
Поезд наш всю дорогу колесами что-то настукивал,
И от зависти к нам зеленел весь десятый вагон.
Отбивал нам морзянку забытый стакан в подстаканнике,
Проплывали в окошке вагонном то речка, то лес;
Я наивно мечтала стать Музой прекрасного странника,
А ты взял свои вещи и, не попрощавшись, исчез.
Ты ушёл навсегда в непроглядную даль заоконную,
Я осталась лежать, простынёю прикрыта едва…
Ах, как всё-таки жаль, что я просто подушка вагонная
Из купе пассажирского поезда Адлер – Москва!
