Шагов всё больше в километре,
И чаще чувствую усталость.
Стараюсь избегать струй ветров.
Недужат локти рук, ног слабость.
Язык стал тоже заплетаться:
Об «отложении солей»
Вдруг ляпнется нечайно, братцы,
Как «отхождения лосей».
В глазах – размазаннее лица,
Без утренней зарядки – вялость;
Сложней присесть и наклониться:
Видать, ко мне подходит старость.
Не скажешь стих свой без запинки:
Хромая память не даёт;
Уже не сбацаешь лезгинку
Так, чтобы удивить народ.
Конечно, я перечу тяге
Занять скорей в метро сиденье:
Пусть женщины сидят и дяди,
И девушки для загляденья.
Смакую сверху декольтинки
Назло преследующей ведьме,
Да и коленки, как картинки,
Бывают и у взрослых леди.
Глядишь и веришь: я – мужчина,
Не сломленный ещё годами,
Поскольку тянется штанина…
Придётся отойти от дамы.
И чаще чувствую усталость.
Стараюсь избегать струй ветров.
Недужат локти рук, ног слабость.
Язык стал тоже заплетаться:
Об «отложении солей»
Вдруг ляпнется нечайно, братцы,
Как «отхождения лосей».
В глазах – размазаннее лица,
Без утренней зарядки – вялость;
Сложней присесть и наклониться:
Видать, ко мне подходит старость.
Не скажешь стих свой без запинки:
Хромая память не даёт;
Уже не сбацаешь лезгинку
Так, чтобы удивить народ.
Конечно, я перечу тяге
Занять скорей в метро сиденье:
Пусть женщины сидят и дяди,
И девушки для загляденья.
Смакую сверху декольтинки
Назло преследующей ведьме,
Да и коленки, как картинки,
Бывают и у взрослых леди.
Глядишь и веришь: я – мужчина,
Не сломленный ещё годами,
Поскольку тянется штанина…
Придётся отойти от дамы.
