- Лёвушка, ты чаёк изволишь откушать?
- Атанде, Софья Андреевна! Занят я, дверь прикрой, милая...
Лев Николаевич Толстой с самого рассвета работал у себя в кабинете. Стоя за конторкой, нервно шевелил озябшими пальцами босых ног – как всегда в период бурной работы с издательствами, ему даже обуться было некогда. В этот раз требования господина Посытина оказались ещё более высокими и сварливыми.
Писатель вздохнул и, умакнув перо в хрустальную, чуть оббитую сбоку чернильницу, продолжил оттачивать свою «Войну и миръ», устало перебирая полученные от издателя листы с предложениями правок. Очередную написанную Посытиным страницу Лев Николаевич прочитал вслух:
- Какие глаза были у Марии Болконской: а) волглые; б) лучистые; в) выпученные; г) как у коровы?
Классик напряг свой творческий потенциал и, пробормотав: «я выбираю вариант г», вписал в вёрстку романа: «как у коровы». Потом продолжил работу с рекомендациями издателя.
- Петя Ростов упал, потому что: а) самогон был несвежий; б) его убило наповал; в) столкнулся с бабой, бегущей в горящую избу; г) увидел глаза Марии Болконской…
- Андрей Болконский был похож: а) на дуб; б) на кактус; в) на папу; г) на чмо…
- Наташа Ростова хотела: а) полететь; б) залететь; в) запотеть; г) пива…
- Старый князь Болконский точил на токарном станке: а) коленвал; б) деревяшки; в) Буратино; г) табуретки…
«Да, – подумал Лев Николаевич. – Даже такому классику, как я, всегда необходим вдумчивый редактор!»
Роман явно удавался. Закончив выбирать ответы на несколько сотен подсказок, и вписав их в «Войну и миръ», Толстой огляделся.
В Ясной Поляне всё уже было не так ясно – вечерело. Куржавился туманом овраг, вдалеке шелебонькали колёса случайной кибитки, мыкало и бренькало стадо, устало шеломались истомлённые жарой листья на липах и хлюпатились политые цветы на клумбе за окном…
Лев Николаевич позвонил жене в колокольчик, чтобы накрывала наконец-то покушать, а сам пошёл прогуляться. Вышагивая босиком по свежей стерне, он увидал у овина пёструю корову, которая тянула вверх скуластую башку и выдёргивала из-под стрехи старую солому. Писатель пригляделся и подумал: «Ан, нет! У моей княжны Марьи Болконской не коровьи глаза, отнюдь! Как вернусь с прогулки, не забыть поправить… На лучистые, разве что… Да, пусть и на лучистые! Школьникам потом легче будет!..»
- Атанде, Софья Андреевна! Занят я, дверь прикрой, милая...
Лев Николаевич Толстой с самого рассвета работал у себя в кабинете. Стоя за конторкой, нервно шевелил озябшими пальцами босых ног – как всегда в период бурной работы с издательствами, ему даже обуться было некогда. В этот раз требования господина Посытина оказались ещё более высокими и сварливыми.
Писатель вздохнул и, умакнув перо в хрустальную, чуть оббитую сбоку чернильницу, продолжил оттачивать свою «Войну и миръ», устало перебирая полученные от издателя листы с предложениями правок. Очередную написанную Посытиным страницу Лев Николаевич прочитал вслух:
- Какие глаза были у Марии Болконской: а) волглые; б) лучистые; в) выпученные; г) как у коровы?
Классик напряг свой творческий потенциал и, пробормотав: «я выбираю вариант г», вписал в вёрстку романа: «как у коровы». Потом продолжил работу с рекомендациями издателя.
- Петя Ростов упал, потому что: а) самогон был несвежий; б) его убило наповал; в) столкнулся с бабой, бегущей в горящую избу; г) увидел глаза Марии Болконской…
- Андрей Болконский был похож: а) на дуб; б) на кактус; в) на папу; г) на чмо…
- Наташа Ростова хотела: а) полететь; б) залететь; в) запотеть; г) пива…
- Старый князь Болконский точил на токарном станке: а) коленвал; б) деревяшки; в) Буратино; г) табуретки…
«Да, – подумал Лев Николаевич. – Даже такому классику, как я, всегда необходим вдумчивый редактор!»
Роман явно удавался. Закончив выбирать ответы на несколько сотен подсказок, и вписав их в «Войну и миръ», Толстой огляделся.
В Ясной Поляне всё уже было не так ясно – вечерело. Куржавился туманом овраг, вдалеке шелебонькали колёса случайной кибитки, мыкало и бренькало стадо, устало шеломались истомлённые жарой листья на липах и хлюпатились политые цветы на клумбе за окном…
Лев Николаевич позвонил жене в колокольчик, чтобы накрывала наконец-то покушать, а сам пошёл прогуляться. Вышагивая босиком по свежей стерне, он увидал у овина пёструю корову, которая тянула вверх скуластую башку и выдёргивала из-под стрехи старую солому. Писатель пригляделся и подумал: «Ан, нет! У моей княжны Марьи Болконской не коровьи глаза, отнюдь! Как вернусь с прогулки, не забыть поправить… На лучистые, разве что… Да, пусть и на лучистые! Школьникам потом легче будет!..»
