Митя Крошкин был школьным учителем. Вел уроки литературы. Работа стала его хобби, чему он несказанно радовался. Зато зарплата напоминала казенную милостыню, и Митю это очень огорчало. Жена приводила в пример соседа, который крутился на трех работах. Сын намекал, что есть телепередачи, где за правильный ответ обещают кучу денег. Крошкин согласно кивал. Он пытался подзаработать, но без особого успеха. И от этого Мите становилось еще грустнее.
Но однажды ему повезло. Он встретил своего однокашника Сеню Грошмана, которому когда-то помогал писать школьные сочинения. На Сене был малиновый пиджак, на поясе поблескивал мобильник.
— Значит, на жизнь хватает, а на остальное — нет? Ну-ну, — подытожил он митины вздохи. — Ладно, приходи ко мне, что-нибудь подыщем.
На другой день Митя робко нажимал кнопку у дверей с вывеской «Литературное бюро «Муравей».
— Мне к Семену Абрамычу, — прошептал он охраннику и прошел внутрь. В помещении сновали озабоченные люди с бумагами. Где-то за стенкой стрекотал принтер. А вот и дверь с табличкой «Директор С. Грошман».
— Проходи, садись, — широким жестом Сеня указал на кресло. — Не будем терять время, которого и так не хватает. Ты гороскопы читаешь? — неожиданно спросил хозяин кабинета.
— Так, изредка, — промямлил Митя.
— А веришь им?
— Верь — не верь, а что толку.
— Э-э, нет, ты не прав! Если гороскоп составлен с умом, его не только читают, за ним охотятся. По нему, как по компасу, сверяют жизнь. Видел, сколько книжек понаделали про всякую астрологию и хиромантию? И ведь их покупают! А раз покупают, значит, товар нужен. Смекаешь? — и Сеня многозначительно поднес палец ко лбу.
— Выходит, нужен, — согласился Митя.
— Молодец, растешь на глазах, — похвалил Сеня старого друга. — Помню, ты в школе в стенгазету всякие басни писал. А теперь давай к твоему таланту с умом подойдем. Сочини-ка гороскопчик на неделю. Добавь огоньку, сдобри юморком — народ это любит.
Несколько дней Крошкин сидел в библиотеке, перелистывал старые газетные подшивки. «Двенадцать знаков в зодиаке, семь дней в неделе», — шептал он, строча свои «советы» неведомым читателям.
Митин опус был признан удачным. Только сверху Сеня написал: «Гороскоп от Дзюбы».
— Этот парень — раскрученный хиромант, мы на него уже год горбатимся.
«Гороскоп от Дзюбы» был издан тощей цветастой книжицей и быстро разошелся. С трепетом получал Митя свой первый литературный заработок. Конечно, не бог весть какой, но зато в глазах жены появились признаки интереса к своему мужу.
От гороскопов Митя перешел к теме здоровья. Контора Грошмана готовила брошюрку о вреде малоподвижного образа жизни. Мите достался раздел «Телевизор — ваш враг». Брошюра получилась удачной, ее охотно раскупали. Автором этой книжки значился ведущий популярной телепередачи «За ваше здоровье!» доктор Плевро-Ливеровский. И только.
— Как же так, — изумился Митя, — мы писали, а о нас ни слова, даже мелким шрифтом...
— Эх ты, умная голова, а соображаешь туго, — похлопал его по плечу Сеня. — Художника Казунова знаешь? У него картины во всю стену, и на каждой куча разного народа нарисована. И таких шедевров он по несколько штук в год штампует. Сам, что ли, все делает? Здоровья никакого не хватит. Вот подмастерья и корячатся. А он пять мазков от себя добавит, распишется на полотне, и «Госдума на рыбалке» готова, вешайте к потолку. А монументы, что наваял Кербетели? И у того бригада с молотками и стамесками крутится. Мастеру — почет и ужин с президентом, кордебалету — хлеб насущный. И все довольны. Так что трудись, может, тоже в мэтры выбьешься, и на тебя орава пахать будет.
— А как же Тургенев, Дюма, Паустовский? Им, что, тоже…помогали?
— Не знаю, не знаю, — отмахнулся Сеня, — наверное, строчили сами. Хотя — все может быть…Не бери в голову, а садись за дело. Один академик заказал нам книжонку по электронике. Напишешь главу «Телевизор — ваш друг».
…Однажды Крошкину приснился сон. Будто вызвали его к президенту, и они вдвоем с ним ужинают. На столе красивая посуда, изысканные блюда, в стороне стоят предупредительные официанты. Президент похвалил последние митины романы, намекнул про государственную премию. Ужин продолжался легко и непринужденно. За прощальным кофе президент обмолвился, что пора бы ему, как главе великой страны, письменно обратиться к народу и к потомкам. Вот только государственные дела не оставляют на это времени. «Как тут быть, не знаю…» — вздохнул президент и многозначительно посмотрел на собеседника. И Митя понял — ему дается уникальный шанс стать безвестным автором августейших мемуаров.
Но однажды ему повезло. Он встретил своего однокашника Сеню Грошмана, которому когда-то помогал писать школьные сочинения. На Сене был малиновый пиджак, на поясе поблескивал мобильник.
— Значит, на жизнь хватает, а на остальное — нет? Ну-ну, — подытожил он митины вздохи. — Ладно, приходи ко мне, что-нибудь подыщем.
На другой день Митя робко нажимал кнопку у дверей с вывеской «Литературное бюро «Муравей».
— Мне к Семену Абрамычу, — прошептал он охраннику и прошел внутрь. В помещении сновали озабоченные люди с бумагами. Где-то за стенкой стрекотал принтер. А вот и дверь с табличкой «Директор С. Грошман».
— Проходи, садись, — широким жестом Сеня указал на кресло. — Не будем терять время, которого и так не хватает. Ты гороскопы читаешь? — неожиданно спросил хозяин кабинета.
— Так, изредка, — промямлил Митя.
— А веришь им?
— Верь — не верь, а что толку.
— Э-э, нет, ты не прав! Если гороскоп составлен с умом, его не только читают, за ним охотятся. По нему, как по компасу, сверяют жизнь. Видел, сколько книжек понаделали про всякую астрологию и хиромантию? И ведь их покупают! А раз покупают, значит, товар нужен. Смекаешь? — и Сеня многозначительно поднес палец ко лбу.
— Выходит, нужен, — согласился Митя.
— Молодец, растешь на глазах, — похвалил Сеня старого друга. — Помню, ты в школе в стенгазету всякие басни писал. А теперь давай к твоему таланту с умом подойдем. Сочини-ка гороскопчик на неделю. Добавь огоньку, сдобри юморком — народ это любит.
Несколько дней Крошкин сидел в библиотеке, перелистывал старые газетные подшивки. «Двенадцать знаков в зодиаке, семь дней в неделе», — шептал он, строча свои «советы» неведомым читателям.
Митин опус был признан удачным. Только сверху Сеня написал: «Гороскоп от Дзюбы».
— Этот парень — раскрученный хиромант, мы на него уже год горбатимся.
«Гороскоп от Дзюбы» был издан тощей цветастой книжицей и быстро разошелся. С трепетом получал Митя свой первый литературный заработок. Конечно, не бог весть какой, но зато в глазах жены появились признаки интереса к своему мужу.
От гороскопов Митя перешел к теме здоровья. Контора Грошмана готовила брошюрку о вреде малоподвижного образа жизни. Мите достался раздел «Телевизор — ваш враг». Брошюра получилась удачной, ее охотно раскупали. Автором этой книжки значился ведущий популярной телепередачи «За ваше здоровье!» доктор Плевро-Ливеровский. И только.
— Как же так, — изумился Митя, — мы писали, а о нас ни слова, даже мелким шрифтом...
— Эх ты, умная голова, а соображаешь туго, — похлопал его по плечу Сеня. — Художника Казунова знаешь? У него картины во всю стену, и на каждой куча разного народа нарисована. И таких шедевров он по несколько штук в год штампует. Сам, что ли, все делает? Здоровья никакого не хватит. Вот подмастерья и корячатся. А он пять мазков от себя добавит, распишется на полотне, и «Госдума на рыбалке» готова, вешайте к потолку. А монументы, что наваял Кербетели? И у того бригада с молотками и стамесками крутится. Мастеру — почет и ужин с президентом, кордебалету — хлеб насущный. И все довольны. Так что трудись, может, тоже в мэтры выбьешься, и на тебя орава пахать будет.
— А как же Тургенев, Дюма, Паустовский? Им, что, тоже…помогали?
— Не знаю, не знаю, — отмахнулся Сеня, — наверное, строчили сами. Хотя — все может быть…Не бери в голову, а садись за дело. Один академик заказал нам книжонку по электронике. Напишешь главу «Телевизор — ваш друг».
…Однажды Крошкину приснился сон. Будто вызвали его к президенту, и они вдвоем с ним ужинают. На столе красивая посуда, изысканные блюда, в стороне стоят предупредительные официанты. Президент похвалил последние митины романы, намекнул про государственную премию. Ужин продолжался легко и непринужденно. За прощальным кофе президент обмолвился, что пора бы ему, как главе великой страны, письменно обратиться к народу и к потомкам. Вот только государственные дела не оставляют на это времени. «Как тут быть, не знаю…» — вздохнул президент и многозначительно посмотрел на собеседника. И Митя понял — ему дается уникальный шанс стать безвестным автором августейших мемуаров.
