Мы плыли с тобой под развесистой клюквою,
Любуясь деревьев корявыми призмами.
О чём-то высоком скрипела уключина,
Другая шипела негромко о низменном.
Я истово грёб, невзирая на глючины.
Взглянула ты вдруг на меня с укоризною.
Я понял, что ты о любви мне канючила,
А я поглощён был своею харизмою.
Нас речка влекла заповедной излучиной,
И что ты там пела – мне было до лампочки.
Подруга, не надо канючить, а лучше бы
Была бы ты шёлковой, ласковой лапочкой.
Плескалась на днище водичка, и брючина
Намокла и скисла, казалась измученной.
И тут вдруг дошло: я к тебе прикаблученный,
Хотя что-то мною и недополучено.
Послушай, подруга, не стоит быть злюкою –
Кайфуй и «тащись» под развесистой клюквою.
Любуясь деревьев корявыми призмами.
О чём-то высоком скрипела уключина,
Другая шипела негромко о низменном.
Я истово грёб, невзирая на глючины.
Взглянула ты вдруг на меня с укоризною.
Я понял, что ты о любви мне канючила,
А я поглощён был своею харизмою.
Нас речка влекла заповедной излучиной,
И что ты там пела – мне было до лампочки.
Подруга, не надо канючить, а лучше бы
Была бы ты шёлковой, ласковой лапочкой.
Плескалась на днище водичка, и брючина
Намокла и скисла, казалась измученной.
И тут вдруг дошло: я к тебе прикаблученный,
Хотя что-то мною и недополучено.
Послушай, подруга, не стоит быть злюкою –
Кайфуй и «тащись» под развесистой клюквою.
