(жыстокий шансон)
Ах, Месье! Вы мазутом заляпали ватник
И к тому ж ненароком вступили в навоз.
И поэтому Вас не могу целовать я,
Как бывало, безудержно страстно, взасос…
Ах, Месье! Вы соляркой забрызгали чуни
И к тому ж позабыли портянки сменить.
Потому с сеновала смотреть полнолунье
Вы, похоже, отправитесь нынче одни…
Ах, Месье! Ваша речь перегружена матом,
И к тому же язык заплетается ваш.
Потому остаётся, увы, непонятным
Для меня вашей мысли изящный вираж.
Ах, Месье, отложите, пожалуйста, вилы,
Ни к чему так ужасно очами вращать!
Ах, отнюдь, как могла я назвать вас дебилом!
Что имели в виду вы, воскликнувши: «Ща-а-а…»?
Ах, Месье, сколько в вас необузданной страсти!
Но когда вас в УАЗик пытались впихнуть,
Несогласье своё представителям власти
Вам высказывать стоило мягче чуть-чуть…
Ах, месье! Вы теперь от меня так далече!
Остаюсь безутешна в родимом краю.
Перед вашим портретом затеплила свечи,
Гематомы лечу и романсы пою…
Ах, Месье! Вы мазутом заляпали ватник
И к тому ж ненароком вступили в навоз.
И поэтому Вас не могу целовать я,
Как бывало, безудержно страстно, взасос…
Ах, Месье! Вы соляркой забрызгали чуни
И к тому ж позабыли портянки сменить.
Потому с сеновала смотреть полнолунье
Вы, похоже, отправитесь нынче одни…
Ах, Месье! Ваша речь перегружена матом,
И к тому же язык заплетается ваш.
Потому остаётся, увы, непонятным
Для меня вашей мысли изящный вираж.
Ах, Месье, отложите, пожалуйста, вилы,
Ни к чему так ужасно очами вращать!
Ах, отнюдь, как могла я назвать вас дебилом!
Что имели в виду вы, воскликнувши: «Ща-а-а…»?
Ах, Месье, сколько в вас необузданной страсти!
Но когда вас в УАЗик пытались впихнуть,
Несогласье своё представителям власти
Вам высказывать стоило мягче чуть-чуть…
Ах, месье! Вы теперь от меня так далече!
Остаюсь безутешна в родимом краю.
Перед вашим портретом затеплила свечи,
Гематомы лечу и романсы пою…
