(сценический монолог)
— Девочки, у вас ножик есть?
— Ножи с собой не носим. Пока. Пистолет подойдёт?
Кто меня за язык тянул? Поздно. Он уже пристроился на соседней лавочке. Киргиз. С дынями. И сразу, как старым знакомым, пожаловался: купил, а резать нечем. В шаурмишной, говорит, нож не дали, испугались. Чего именно испугались, мы уточнять не стали, хотя перед глазами тут же поплыли образы: парняга получает нож и с размаху втыкает в грудь незадачливого шаурмахера… или хватает добычу и убегает в ночь…
Подруга пожалела страдальца по дыням и пошла домой за ножом. А наш новый друг, не представляясь, продолжил монолог:
— С Бишкека я. Устал от вашей Москвы. Домой хочу — аж вою. Но вот никак! Задача была одна — купить самосвал. И всё. И я в шоколаде! Вчера купил. Девятьсот тыщ заплатил. А у него — прикиньте — коленвал отваливается. И колёса. И двигатель в ПТС не вписан. Как думаете, меня нагрели?
«А сам-то ты как думаешь»? — рвётся у меня с языка. Но довольно спонтанной иронии! Нужно быть подипломатичней, не обидеть человека — а то дыни уж очень хочется.
— Сдаётся нам, по нынешним ценам за 900 тыщ можно только игрушечный самосвал купить. А так мы не знаем, самосвалами пока не торговали... Давайте лучше про Киргизию. Там же у вас Иссык-Куль. Кума рассказывала — сказочный! Марсианские пейзажи. Горные красавицы-пихты… Тянь-Шань, где дух захватывает от великолепия и нехватки кислорода…
— Ага. На высоте дышать нечем — точно. Пробежать 50 метров — как 500. И поля конопли-и-и-и — куда ни глянь. Туда туристы ломятся за куревом. А как накурятся — чудить начинают. Недавно один такой малый, 140 кг, накурился — и давай всех метелить. Первой жену вырубил. Потом детей. Потом тёщу. Потом брата с женой. Потом ментов, которые его вразумлять приехали. Пятерых. Ну, потом-то его, конечно, скрутили… ещё 8 ментов. Так он, как очухался, так плакал, у всех прощения просил. Наивный… А, там все такие.
Какие, однако, диаметральные у нас представления об Иссык-Куле. Как с разных планет. Картинку докрасило замечание нашего нового друга о культуре нации:
— Хороший народ, воспитанный. Женщин за задницы не хватают, место старшим уступают, даже если старше на пару лет. А вот с вашими понаехавшими сложнее стало: женщины-то молодо выглядят, поди пойми, что ей шестьдесят пять, когда с виду сорок!
Подруга вернулась с ножиком. Добрый киргиз нарезал дыню, всех угостил, сам надкусил и скривился:
— Как трава! Кошмар. Домой хочу! Там арбузы-дыни-черешня сла-а-адкие. И все в Китай гонят. До России по ходу не доезжают. Наверное, поэтому у вас пенсионеры такие злые — из-за плохих фруктов. Знаете, как недавно водителя автобуса по салону палками гоняли! Звери прям! Откуда знаю? Так я тем водителем и был. Думаете, сочиняю? Не, у меня все истории из жизни… — вздохнул тяжко и уставился в небо.
Мы уже устали ржать. Но как остановиться? Едва наш самозваный импровизатор взгрустнул, я тут же вспомнила, что меня подружка на «пирожки» подсадила. Дурацкий юмор заразен. Откашлялась и с чувством продекламировала:
— Мы расстаёмся, Анатолий.
Но дело не в тебе, во мне.
Я просто не люблю убогих
Неумных, нищих мудаков.
Киргиз свалился под лавку. И всхлипывал оттуда: «Давай ещё».
Я продолжила:
— Олег семье сказал, что веган.
Все в замешательстве сидят.
И вдруг бабуля вспоминает,
Что есть знакомый экзорцист.
Киргиз вылез из-под лавки, принял вертикальное положение.
— А вы знаете, как обидно бывает? Вот я куртку купил на «Садоводе» за семнадцать тысяч, а у нас на рынке в Бишкеке она за восемь.
— А чего семью не попросил? Они б купили на родине и посылкой отправили.
— Не, она зимняя. А дошла б только к концу весны. Не актуально. Это всё ваша Почта России. И с самосвалом не ладится... Как думаете, получится?
Мы пожали плечами, развели руками и припечатали:
— Знаешь, друг, ты из водителей увольняйся! Ты хреновый водитель. И в машинах не разбираешься к тому же. Тебе в стендап надо. Можно прям без подготовки. Там твоих соотечественников полно — но ты всех затмишь.
Уж не знаю, принял ли он наш совет всерьёз… Только минуту спустя испарился, как колечко дыма. Если б не корки в урне — после такого сюра вполне допустимо засомневаться: а был ли мальчик?..
— Девочки, у вас ножик есть?
— Ножи с собой не носим. Пока. Пистолет подойдёт?
Кто меня за язык тянул? Поздно. Он уже пристроился на соседней лавочке. Киргиз. С дынями. И сразу, как старым знакомым, пожаловался: купил, а резать нечем. В шаурмишной, говорит, нож не дали, испугались. Чего именно испугались, мы уточнять не стали, хотя перед глазами тут же поплыли образы: парняга получает нож и с размаху втыкает в грудь незадачливого шаурмахера… или хватает добычу и убегает в ночь…
Подруга пожалела страдальца по дыням и пошла домой за ножом. А наш новый друг, не представляясь, продолжил монолог:
— С Бишкека я. Устал от вашей Москвы. Домой хочу — аж вою. Но вот никак! Задача была одна — купить самосвал. И всё. И я в шоколаде! Вчера купил. Девятьсот тыщ заплатил. А у него — прикиньте — коленвал отваливается. И колёса. И двигатель в ПТС не вписан. Как думаете, меня нагрели?
«А сам-то ты как думаешь»? — рвётся у меня с языка. Но довольно спонтанной иронии! Нужно быть подипломатичней, не обидеть человека — а то дыни уж очень хочется.
— Сдаётся нам, по нынешним ценам за 900 тыщ можно только игрушечный самосвал купить. А так мы не знаем, самосвалами пока не торговали... Давайте лучше про Киргизию. Там же у вас Иссык-Куль. Кума рассказывала — сказочный! Марсианские пейзажи. Горные красавицы-пихты… Тянь-Шань, где дух захватывает от великолепия и нехватки кислорода…
— Ага. На высоте дышать нечем — точно. Пробежать 50 метров — как 500. И поля конопли-и-и-и — куда ни глянь. Туда туристы ломятся за куревом. А как накурятся — чудить начинают. Недавно один такой малый, 140 кг, накурился — и давай всех метелить. Первой жену вырубил. Потом детей. Потом тёщу. Потом брата с женой. Потом ментов, которые его вразумлять приехали. Пятерых. Ну, потом-то его, конечно, скрутили… ещё 8 ментов. Так он, как очухался, так плакал, у всех прощения просил. Наивный… А, там все такие.
Какие, однако, диаметральные у нас представления об Иссык-Куле. Как с разных планет. Картинку докрасило замечание нашего нового друга о культуре нации:
— Хороший народ, воспитанный. Женщин за задницы не хватают, место старшим уступают, даже если старше на пару лет. А вот с вашими понаехавшими сложнее стало: женщины-то молодо выглядят, поди пойми, что ей шестьдесят пять, когда с виду сорок!
Подруга вернулась с ножиком. Добрый киргиз нарезал дыню, всех угостил, сам надкусил и скривился:
— Как трава! Кошмар. Домой хочу! Там арбузы-дыни-черешня сла-а-адкие. И все в Китай гонят. До России по ходу не доезжают. Наверное, поэтому у вас пенсионеры такие злые — из-за плохих фруктов. Знаете, как недавно водителя автобуса по салону палками гоняли! Звери прям! Откуда знаю? Так я тем водителем и был. Думаете, сочиняю? Не, у меня все истории из жизни… — вздохнул тяжко и уставился в небо.
Мы уже устали ржать. Но как остановиться? Едва наш самозваный импровизатор взгрустнул, я тут же вспомнила, что меня подружка на «пирожки» подсадила. Дурацкий юмор заразен. Откашлялась и с чувством продекламировала:
— Мы расстаёмся, Анатолий.
Но дело не в тебе, во мне.
Я просто не люблю убогих
Неумных, нищих мудаков.
Киргиз свалился под лавку. И всхлипывал оттуда: «Давай ещё».
Я продолжила:
— Олег семье сказал, что веган.
Все в замешательстве сидят.
И вдруг бабуля вспоминает,
Что есть знакомый экзорцист.
Киргиз вылез из-под лавки, принял вертикальное положение.
— А вы знаете, как обидно бывает? Вот я куртку купил на «Садоводе» за семнадцать тысяч, а у нас на рынке в Бишкеке она за восемь.
— А чего семью не попросил? Они б купили на родине и посылкой отправили.
— Не, она зимняя. А дошла б только к концу весны. Не актуально. Это всё ваша Почта России. И с самосвалом не ладится... Как думаете, получится?
Мы пожали плечами, развели руками и припечатали:
— Знаешь, друг, ты из водителей увольняйся! Ты хреновый водитель. И в машинах не разбираешься к тому же. Тебе в стендап надо. Можно прям без подготовки. Там твоих соотечественников полно — но ты всех затмишь.
Уж не знаю, принял ли он наш совет всерьёз… Только минуту спустя испарился, как колечко дыма. Если б не корки в урне — после такого сюра вполне допустимо засомневаться: а был ли мальчик?..
