Петров никогда не опаздывал на работу, вовремя платил за квартиру и переходил улицу только на зеленый свет.
Не плевал, не шумел, не сорил, не топтал траву на газонах, а по утрам и вечерам тщательно чистил зубы.
Он не переносил грубых выражений и всегда уступал место в транспорте людям пожилого возраста.
Петров не курил и не пил, а товарищеское отношение к женщине было нормой его жизни.
Он приглушал звук телевизора, чтобы не мешать соседям, а, уходя, обязательно гасил свет.
Труд уборщицы был для него священен, а труд почтового работника, в качестве которого он подвизался, прекрасен и романтичен.
Когда говорили: «Мир удивителен!», он улыбался. Когда клеймили, лицо его становилось серым, а скулы твердели. Он поднимал кверху кулак и яростно топал ногой...
Вот такой Петров. И медицина была бессильна.
Не плевал, не шумел, не сорил, не топтал траву на газонах, а по утрам и вечерам тщательно чистил зубы.
Он не переносил грубых выражений и всегда уступал место в транспорте людям пожилого возраста.
Петров не курил и не пил, а товарищеское отношение к женщине было нормой его жизни.
Он приглушал звук телевизора, чтобы не мешать соседям, а, уходя, обязательно гасил свет.
Труд уборщицы был для него священен, а труд почтового работника, в качестве которого он подвизался, прекрасен и романтичен.
Когда говорили: «Мир удивителен!», он улыбался. Когда клеймили, лицо его становилось серым, а скулы твердели. Он поднимал кверху кулак и яростно топал ногой...
Вот такой Петров. И медицина была бессильна.
