– Я люблю вас, Света, – сказал Мышкин и малиново зарделся.
– Нет! – твердо сказала Светлана. – Когда человек любит, он как бы... порхает.
Мышкин взмахнул руками и завис под потолком.
– Я люблю вас, Света, – повторил он.
– Это не настоящая любовь, – капризно надула губки Светлана. – Когда человек любит, он как бы... тает.
Мышкин мягко опустился на пол.
– Я люблю вас, Света, – тихо произнес он, уменьшаясь в размере.
– Это не доказательство! – топнула ногой Светлана. – Когда человек любит, он как бы... горит.
Мышкин вздохнул, окутался густым дымом и заиграл легкими язычками пламени.
– Разве так горят?! – возмутилась Света. – На таком огне даже супа не согреешь.
– Я люблю вас, Света, – успел повторить Мышкин, и жар любящего сердца испепелил беднягу.
– ... Морока с этими мужчинами, – недовольно поморщилась Света, стряхивая пепел в ведро.
– Нет! – твердо сказала Светлана. – Когда человек любит, он как бы... порхает.
Мышкин взмахнул руками и завис под потолком.
– Я люблю вас, Света, – повторил он.
– Это не настоящая любовь, – капризно надула губки Светлана. – Когда человек любит, он как бы... тает.
Мышкин мягко опустился на пол.
– Я люблю вас, Света, – тихо произнес он, уменьшаясь в размере.
– Это не доказательство! – топнула ногой Светлана. – Когда человек любит, он как бы... горит.
Мышкин вздохнул, окутался густым дымом и заиграл легкими язычками пламени.
– Разве так горят?! – возмутилась Света. – На таком огне даже супа не согреешь.
– Я люблю вас, Света, – успел повторить Мышкин, и жар любящего сердца испепелил беднягу.
– ... Морока с этими мужчинами, – недовольно поморщилась Света, стряхивая пепел в ведро.
