Я давно мечтал написать портрет нашего современника, но никак не мог найти натурщика, который подошёл бы по всем параметрам. Я даже объявления развешивал по столбам: «Художнику требуется молодой человек без комплексов, имеющий идеальную фигуру и яркое, выразительное лицо».
По этому объявлению ко мне в студию целая толпа явилась. Их лица и фигуры были так выразительны, что еле-еле от них отбился. Может, я отстаю от времени, но женщинам изменять ни с кем не хочу!
Приходили и другие натурщики, но всё это было совсем не то: одним от меня нужны были деньги, другим – похлёбка, третьим – что-то ещё. Ну не могли они меня вдохновить – хоть убей! Что они зачастую и делали, но о пяти реанимациях я просто стараюсь не вспоминать.
Неудачи меня не смутили, и я начал писать портрет современника, имея перед глазами нынешнее сообщество строителей настоящего.
Лоб я писал с одного политика. Хороший получился лоб – покатый, но твёрдый, как молоток. Орехи таким лбом удобно колоть. Кому надо, может воспользоваться.
Глаза писал с одного лукавого мужика, апологета бродящего по Европе призрака. Этот дядя почти каждый день под моими окнами манифестации затевает, и его глаза излучают торжество давно минувшей эпохи.
Рот я позаимствовал у компании нуворишей. Этот рот что угодно пообещает и легко проглотит кусок даже самых невероятных размеров.
Короче говоря, все детали нашего современника так мне удались, что на экспонировании портрета меня чуть не растерзала разъярённая толпа ярких представителей современного общества. И хотя от погони я оторвался, но до сих пор нелегально проживаю в катакомбах нашем времени, так как очень-очень состоятельный аноним объявил на меня облаву за то, что герою портрета я подарил, как ему показалось, его бессовестные ручонки. А об этих шаловливых и загребущих конечностях, по мнению олигарха, открыто говорить не положено, так как это не что иное, как злостное разглашение тайны стратегического значения.
По этому объявлению ко мне в студию целая толпа явилась. Их лица и фигуры были так выразительны, что еле-еле от них отбился. Может, я отстаю от времени, но женщинам изменять ни с кем не хочу!
Приходили и другие натурщики, но всё это было совсем не то: одним от меня нужны были деньги, другим – похлёбка, третьим – что-то ещё. Ну не могли они меня вдохновить – хоть убей! Что они зачастую и делали, но о пяти реанимациях я просто стараюсь не вспоминать.
Неудачи меня не смутили, и я начал писать портрет современника, имея перед глазами нынешнее сообщество строителей настоящего.
Лоб я писал с одного политика. Хороший получился лоб – покатый, но твёрдый, как молоток. Орехи таким лбом удобно колоть. Кому надо, может воспользоваться.
Глаза писал с одного лукавого мужика, апологета бродящего по Европе призрака. Этот дядя почти каждый день под моими окнами манифестации затевает, и его глаза излучают торжество давно минувшей эпохи.
Рот я позаимствовал у компании нуворишей. Этот рот что угодно пообещает и легко проглотит кусок даже самых невероятных размеров.
Короче говоря, все детали нашего современника так мне удались, что на экспонировании портрета меня чуть не растерзала разъярённая толпа ярких представителей современного общества. И хотя от погони я оторвался, но до сих пор нелегально проживаю в катакомбах нашем времени, так как очень-очень состоятельный аноним объявил на меня облаву за то, что герою портрета я подарил, как ему показалось, его бессовестные ручонки. А об этих шаловливых и загребущих конечностях, по мнению олигарха, открыто говорить не положено, так как это не что иное, как злостное разглашение тайны стратегического значения.
