Первого апреля с утра направился в соседний дом разыгрывать приятеля. Шлифуя по дороге домашнюю заготовку, у подъезда столкнулся с почтальоном.
– Если есть письма Ивановым, могу прихватить с собой, иду как раз к ним.
– Есть денежный перевод, но с уведомлением о доставке, так что мне самой придется подниматься.
Пока почтальон раскладывала корреспонденцию по ящикам, я взбежал к Ивановым на третий этаж и позвонил. Дверь открыла мать приятеля. И тут же у нее за спиной раздался звон бьющегося стекла.
– Ой! – вскрикнула, обернувшись, Мария Ивановна, – внук уронил настольную лампу.
Отбросив домашнюю заготовку, я быстро сориентировался:
– А какого цвета абажур?
– Зелёного.
– Не огорчайтесь, – говорю, – это к деньгам.
– Э-э, дорогой, я женщина – и то не верю в приметы... Вот лучше подержи...
Передав мне плачущего внука, Мария Ивановна направилась за веником и совком. И тут позвонили в дверь.
Хозяйка, прервав уборку, пошла открывать. А через минуту из передней послышались её возгласы растерянного удивления и такой восторженной радости, которую не могли бы вызвать никакие деньги:
– Вот и не верь приметам!
Когда она вошла в комнату с лицом, выражающим все названные чувства, у меня просто не хватило духу признаться, что я её разыграл. Да и как знать, может быть, и в самом деле зелёный абажур бьется к деньгам, а я оказался лишь случайным свидетелем некоего феномена.
– Если есть письма Ивановым, могу прихватить с собой, иду как раз к ним.
– Есть денежный перевод, но с уведомлением о доставке, так что мне самой придется подниматься.
Пока почтальон раскладывала корреспонденцию по ящикам, я взбежал к Ивановым на третий этаж и позвонил. Дверь открыла мать приятеля. И тут же у нее за спиной раздался звон бьющегося стекла.
– Ой! – вскрикнула, обернувшись, Мария Ивановна, – внук уронил настольную лампу.
Отбросив домашнюю заготовку, я быстро сориентировался:
– А какого цвета абажур?
– Зелёного.
– Не огорчайтесь, – говорю, – это к деньгам.
– Э-э, дорогой, я женщина – и то не верю в приметы... Вот лучше подержи...
Передав мне плачущего внука, Мария Ивановна направилась за веником и совком. И тут позвонили в дверь.
Хозяйка, прервав уборку, пошла открывать. А через минуту из передней послышались её возгласы растерянного удивления и такой восторженной радости, которую не могли бы вызвать никакие деньги:
– Вот и не верь приметам!
Когда она вошла в комнату с лицом, выражающим все названные чувства, у меня просто не хватило духу признаться, что я её разыграл. Да и как знать, может быть, и в самом деле зелёный абажур бьется к деньгам, а я оказался лишь случайным свидетелем некоего феномена.
