Заговорили мы о неприятностях, связанных с пьянством.
- А меня с работы выгнали, потому что не на том лифте поехал… - заявляет мне собутыльник.
- Да ну? – скептически удивляюсь я.
- А вот, - говорит, - выпили мы с Петровичем. А время рабочее. Нам ещё на пятом этаже трубу заваривать надо. Я ему: «Пошли, Петрович, пешком. А то на лифте, не ровен час, нас заловят». А Петрович: «Да что ж я, молодой, что ли, пешком на пятый этаж переть! Выпить ещё – могу! Варить – могу. А пешком на пятый этаж – никак не могу! Ты посмотри, какие пролёты здесь лошадиные!..» «Ну, поехали тогда на грузовом, - говорю, - На нём не заловят. И лифтом тоже всё-таки называется.» А Петрович упёрся и ни в какую: «Ну, что я, тумбочка, что ли? Чтобы ехать на грузовом? Я сам, как есть, человек – и сварщиком у них тут работаю!»
В общем, поехали на людском, общечеловеческом лифте. И точно: на третьем этаже входит в него генеральный. Раз нюхнул – и сразу: «Как фамилии?» Ну, мы, как смогли, выговорили. А он: «Значит, оба в бухгалтерию за расчётом. С сегодняшнего дня вы уволены».
И ведь говорил же, что надо было ехать на грузовом! Так нет же – Петровичу захотелось на человеческом! А если бы не гордыня, так до сих пор мы там бы у них и работали!..
- А меня с работы выгнали, потому что не на том лифте поехал… - заявляет мне собутыльник.
- Да ну? – скептически удивляюсь я.
- А вот, - говорит, - выпили мы с Петровичем. А время рабочее. Нам ещё на пятом этаже трубу заваривать надо. Я ему: «Пошли, Петрович, пешком. А то на лифте, не ровен час, нас заловят». А Петрович: «Да что ж я, молодой, что ли, пешком на пятый этаж переть! Выпить ещё – могу! Варить – могу. А пешком на пятый этаж – никак не могу! Ты посмотри, какие пролёты здесь лошадиные!..» «Ну, поехали тогда на грузовом, - говорю, - На нём не заловят. И лифтом тоже всё-таки называется.» А Петрович упёрся и ни в какую: «Ну, что я, тумбочка, что ли? Чтобы ехать на грузовом? Я сам, как есть, человек – и сварщиком у них тут работаю!»
В общем, поехали на людском, общечеловеческом лифте. И точно: на третьем этаже входит в него генеральный. Раз нюхнул – и сразу: «Как фамилии?» Ну, мы, как смогли, выговорили. А он: «Значит, оба в бухгалтерию за расчётом. С сегодняшнего дня вы уволены».
И ведь говорил же, что надо было ехать на грузовом! Так нет же – Петровичу захотелось на человеческом! А если бы не гордыня, так до сих пор мы там бы у них и работали!..
