Бог подарил для важности усы,
И вот теперь бахвальничаю вволю.
Жизнь состоит из светлой полосы,
А чёрной я не замечаю боле.
Кладу я важно руки на живот,
Сижу вальяжно: я ведь что-то значу.
Когда усы мне окаймляют рот,
И слово каждое звучит иначе.
С усами – соловей я на пирах.
Фигура не важна, не в оной сила.
И сам товарищ Сталин был в усах,
И Молотов, и даже Ворошилов!
Технический прогресс моей страны
При них достиг полнейшего расцвета –
Всё потому… что были всем видны
Знакомые усы немых портретов.
И каждый знал: везде колючий ус
Достанет и заслуженно накажет,
И смелым становился мелкий трус,
Трудясь в пылу, средь гари, дыма, сажи.
Конечно, я не член Политбюро.
Я, в общем, человек сугубо частный,
И к выполнению плана ГОЭЛРО
Усы мои нисколько не причастны.
Но расчесав у зеркала с утра,
Свои усы я выношу к народу
И мне кричат сограждане: "Ура!",
Как победителю… Ну, что-то в этом роде!
И вот теперь бахвальничаю вволю.
Жизнь состоит из светлой полосы,
А чёрной я не замечаю боле.
Кладу я важно руки на живот,
Сижу вальяжно: я ведь что-то значу.
Когда усы мне окаймляют рот,
И слово каждое звучит иначе.
С усами – соловей я на пирах.
Фигура не важна, не в оной сила.
И сам товарищ Сталин был в усах,
И Молотов, и даже Ворошилов!
Технический прогресс моей страны
При них достиг полнейшего расцвета –
Всё потому… что были всем видны
Знакомые усы немых портретов.
И каждый знал: везде колючий ус
Достанет и заслуженно накажет,
И смелым становился мелкий трус,
Трудясь в пылу, средь гари, дыма, сажи.
Конечно, я не член Политбюро.
Я, в общем, человек сугубо частный,
И к выполнению плана ГОЭЛРО
Усы мои нисколько не причастны.
Но расчесав у зеркала с утра,
Свои усы я выношу к народу
И мне кричат сограждане: "Ура!",
Как победителю… Ну, что-то в этом роде!
