Cатирическая повесть «Одиссея Стаса Кальмарского», рассказывающая о странствиях и приключениях простого советского моряка времён застоя, главу из которой я предлагаю моим читателям, дорога мне тем, что это была моя первая повесть и что её читал сам Леонид Сергеевич Ленч. Было это весной 1982 года в Доме творчества Малеевка, где проходил 2-й Всероссийский семинар молодых писателей-сатириков, среди которых были и мы с Женей Тарасовым.
Лошадь во сне – вроде бы к дальней дороге.
Кажется, из сонника
ОНА
…Марина огляделась… Площадь была заполнена странными, никогда не виданными существами. Трудно было разобрать в полутьме: люди это или неведомые человекоподобные. Это были какие-то оборванцы в грязных лохмотьях, на которых виднелись соломенные пёрышки, со струпьями на лицах и язвами на давно немытых руках с обгрызенными ногтями, репьями в спутанных волосах, со следами преступной жизни на безумных лицах. Они, как голодные звери, с вожделением смотрели на неё, привязанную грубой верёвкой к позорному столбу. Верёвка из пеньки больно терзала её нежные ручки в перстнях с дорогими камушками. В них отражались и таинственно мерцали многочисленные факелы собравшихся. Толпа возбуждённо гудела, мычала и гундосила.
Марина вдруг поняла, что речь идёт о ней, смертнице, которой осталось жить совсем ничего. Несколько приспешников ретиво подкладывали под помост, на котором был установлен столб позора, хворост. Неподалёку от помоста находилось ещё одно возвышение, более основательное. Это была представительная трибуна для официальных лиц, обтянутая какими-то шкурами. Все ждали, когда на неё взойдут самые важные участники и зрители предстоящей казни. И вот на площадь въехала кавалькада всадников на лошадях, защищённых металлическими щитками. Всадники с копьями и мечами тоже были в латах. Всадники окружили помост большим кольцом, оттеснив крупами боевых животных толпу, которая покорно повиновалась.
Марина с ужасом смотрела на происходящее. Она понимала, что скоро состоится нечто ужасное. Её не станет! Но за что? Что она такого сделала всем этим противным зевакам, уродам, калекам? Почему они так хищно смотрят на неё, скаля по-волчьи гнилые зубы? И вообще, где всё это происходит? Где она сейчас? Тут подул свежий ветерок, факелы вспыхнули ярче, и она заметила на стене одного из мрачных каменных зданий надпись: Амстердам.
Та-ак, вот где её собираются сжечь – в самом центре Европы! Куда смотрит прогрессивная общественность? Что за Средневековье, в конце концов?
Марина гневно выкрикнула толпе: «Что уставились, упыри? Делать больше нечего?! А ну, брысь под лавку!»
Оборванцы возмущённо загудели, замахали факелами, заклацали зубами. Кто-то из них крикнул с явным иностранным акцентом: «Зобаке – зобачья змерть!»
Марина показала ему язык:
- От собаки слышу, пёс кудлатый!
Возбуждённый улей всколыхнулся, забурлил, заклокотал, как крутой кипяток в большом котле на очаге… Скоро и под ней вспыхнет большой жаркий костёр.
Раздались странные трубные звуки. «Король», – догадалась бесстрашная мученица. На площадь величественно въехали позолоченные кареты.
- Их Величество герцог Пепсикольский Король Всебаварский Карл Стосемнадцатый! – прокричал глашатай в ермолке…
Из кареты появился сам король с королевой. Затем из прочих карет, стряхивая солому и сено, вылезла их свита.
Толпа встретила прибывших восторженными криками, одобрительным свистом и кричалкой: «Карлуша – чемпион! Всех заткнёт за пояс он!»
Прибывшие неспеша взошли на трибуну. Худосочный жердястый король с небольшой мельхиоровой короной – с тремя-четырьмя изумрудами – на голове и в бархатной голубенькой мантии встал в центре. Рядом припарковалась толстуха-королева, похожая на упитанную свинку. Остальные распределились по трибуне, согласно ранжиру и купленным билетам… Билетная касса, кстати, находилась неподалёку от площади и работала без перерыва на обед. Возле заветного окошечка толпились припозднившиеся оборванцы…
Барабанная дробь.
Король громко высморкался в большой шёлковый платок и взмахнул им три раза.
«Бедноват корольчик-то», – заценила имидж правителя виновница «торжества».
Вперёд выступил вельможа со свитком.
«Королевский прокурор, – сообразила Марина, – сейчас зачитает приговор. Интересненько, что они мне шьют?»
Нацепив пенсне на длинный, с чудовищной горбинкой, нос, прокурор стал громко читать:
- Леди энд джентльмен! На основании статей 57, 58 и 59 королевского уложения о наказаниях от 1581 года, приговорить Ветрову-Кальмарскую Марину Марковну к смертной казни через подкопчение и дальнейшее съедание…
«Съедание? Так вот почему у них такие голодные взгляды! Жареного-копчёного захотели… А что, я ничего, упитанная… Полакомиться можно…» – философски размышляла в это время смертница. А вслух крикнула продажному юристу:
- За что, чувак, сразу к высшей мере? Вначале на поруки берут!
- Кто берёт?
- Наш самый справедливый народный суд!
- А наш ещё справедливее, потому что Европовский!
- За что приговорили-то, изуверы?
Прокурор, поправив золотое пенсне, продолжил:
- Эта иностранная гражданка, как видите, довольно смазливая. Значит, вполне может быть ведьмой.
- Это всё макияж! Наклеенные ресницы и помада! А так, когда я умоюсь, очень даже противная! Вроде бабы Яги! Хоть детей пугать! Глядите!
И Марина скорчила страшную рожу…
Отчего толпа развеселилась:
- Красотка! Красотка! Красотка кабаре!
Выждав паузу, обвинитель продолжил:
- Кроме того, подсудимая дурно влияла на наших соотечественников, демонстрируя чуждый нам коллективизм и презрение к вечным ценностям. Она отказывалась в своей повседневной жизни от денег, украшений, золота!
Толпа всколыхнулась:
- Вот дура!
- Сами придурки! – заорала приговорённая к поджариванию. – Никакая я не коллективистка! Я в профсоюз-то под давлением вступила! Честное пионерское! Но профвзносы давно не плачу!.. А золото, брюлики и вашу валюту просто обожаю!
Королевишна, едко улыбаясь, нежно прохрюкала своему: «Не верь ей, Карлуша! Туфту гонит…» Тот поднял прокуренный жёлтый палец:
- Во-от! Бабу не обманешь! Она нутром фуфло чует!
- Протри очки, погладь кальсоны! Разуй глаза, феодалист несчастный! Видишь?!..
Подсудимая мигом перегрызла путы и гордо продемонстрировала королю, его хрюше, прокурору и толпе свои золотые побрякушки.
Правитель завистливо прикинул стоимость предъявленных вещдоков:
- Гульденов на тысячу! Даже на две!
Он тут же подозвал ручного генпрокурора, что-то шепнул ему в большое, похожее на ослиное, волосатое ухо. Тот скоренько внёс страусиным пером в приговор корректуру. И зачитал толпе:
- Имеющиеся в деле вещественные доказательства, а именно: золотые перстни, каковые приговорённая, маскируясь, надела для отвода глаз, конфисковать… Приговор обжалованию не подлежит и приводится в исполнение немедленно!
Король кивнул и громко, в три колена, протяжно чихнул.
Толпа нищих иноземных бомжей выдохнула:
- Будьте здоровы, ваше вели-чест-во!
Король вяло взмахнул платочком, на котором виднелась белая полоска ткани с лейблом: «Амстердам. Прачечная № 13».
Барабанная дробь.
Шеренга пеших солдат с факелами в руках, браво маршируя по вонючей грязи среди оборванцев в рубищах, приблизилась к помосту Марины.
У неё от страха сжалось сердечко, но отважная северянка крикнула:
- Да что же это за Средневековье! Людей по навету сжигают! Ваша я, вся с потрохами! Можете у мамы моей спросить! Мама, где ты? Мама! Мама!..
…Марина очнулась вся в поту. Стас участливо приобнял её: «Ну что ты кричишь, моя славная колдунья? Приснилось что?..»
Этот странный сон долго потом не выходил у неё из головы, сплошь унизанной кругляшками бигудей…
* * *
ЕЁ МАМА
…Галина Георгиевна долго не могла уснуть. Ворочалась, то укрываясь тёплым верблюжьим одеялом, то сбрасывая его. Бессонница даму обычно не мучила. Маман, как правило, засыпала сразу, набегавшись за день. Может, кофе на работе перепила? В проектной конторе за рабочий день чаепитий было немало. Официальных предполагалось два: в 10.30 и в 15 часов. Но если не было совещаний у директора или главного инженера и не предстояла сдача проекта, фуршетики с кофе, бутербродами, тарталетками, салатиками, канапе и т.п. начинались практически сразу со звонком, извещающем о начале очередного трудового дня.
Услужливые помощницы Шура и Нэля готовили снедь, сервировали чайный стол, готовили дефицитный бразильский кофе, до которого начальница была весьма охоча. Кофе она предпочитала не с сахаром, а с перцем. В коридоре второго этажа гуляли флюиды дорогой колбаски, буженины, специй и заморских горячих напитков…
Нет, не перепила она кофе. Беспокоило другое. Вот уже второй месяц новый директор разговаривал с ней как-то странно. Было такое ощущение, что шеф стал к ней цепляться по пустякам. Лишний раз искал повод сделать замечание, придирался. Вначале, год назад, когда ушёл на пенсию Ефим Иванович, они с молодым назначенцем, казалось, нашли общий язык. А вот теперь… До Ветровой доходили слухи, что её подсиживает Юлий Васильевич, руководитель сектора в её отделе. Говорили, что он просто не вылезает из кабинета нового директора, всячески выслуживается. Правда это или нет – неизвестно, но… Надо было что-то предпринять! Срочно! Надо…
…Неожиданно зазвонил телефон. Звонили из облисполкома. Сообщили важную новость: её утвердили делегатом Всесоюзной конференции передовиков. Ехать в аэропорт надо немедленно, через четверть часа за ней заедут на тарантасе.
- На лошади?– удивилась начальница-передовик.
- А что особенного?– спросила руководящая трубка.– Бензин кончился, мировой энергетический кризис. Плюс экология…
…Лошадка оказалась довольно борзой, они с возницей быстро доскакали прямо до взлётной полосы…
…Самолёт стремительно побежал по бетонке.
Москва! Как много в этом звуке... Давно не посещала она белокаменную обстоятельно, только проездом. Чаще – пролётом, направляясь в отпуск за рубеж. И вот прибыла на целую неделю, как значилось в командировочном удостоверении. Явиться в первую очередь следовало не в Колонный зал Дома союзов, где обычно проходили подобные мероприятия, а в Спасскую спецбольницу.
Товарищи из Оргкомитета пояснили, что всех делегатов-передовиков в обязательном порядке обследуют по части здоровья, так как многие из них просто горят на работе и не щадят себя…
Ей предоставили просторную каменную палату с резными колоннами и сферическими сводами. Солнечный свет едва проникал внутрь сквозь узорчатую слюду фигуристых окон. Галина Георгиевна сразу перешла к водным процедурам, погрузившись в огромную бочку с горячей водой. Тут же медсестра в сарафане подала её любимый кофе и принесла новую больничную – полосатую – пижаму:
- Через четверть часа вас, уважаемая, ожидает лаборатория, готовьтесь.
Отвесив поясной поклон, медработница, пятясь и кланяясь, исчезла…
…Несколько ассистентов быстро и аккуратно взяли у неё анализы, прощупали пульс, сделали рентген…
Маман услышала, как шептались за её спиной эскулапы:
- Превышение в три раза!
- Поразительно!
Ближе к вечеру её пригласили на симпозиум.
…И вот Маман уже входит в ярко освещённый огромный актовый зал. Он заполнен до отказа людьми в белых, синих и полосатых халатах. Прибывшую просят подняться на сцену и сесть в президиум.
Гремят аплодисменты. Галина Георгиевна, поколебавшись, подчиняется общей воле. Странно одной находиться в президиуме, она к этому не привыкла.
На сцене появляется диктор ЦТ Игорь Кириллов. Он объявляет:
- Говорит и показывает Москва! Работают все радиостанции и телестудии! Начинаем трансляцию исторического заседания. Слово для доклада предоставляется!
На небольшую трибуну, стоящую сбоку, выходит седой академик. На его голове квадратный головной убор с кисточкой. По-видимому, он и есть главный докладчик.
- Товарищи! Как известно, в науке нет лёгких путей! А все пути– неисповедимы! Любая теория сильна только тогда, когда подтверждена практикой… Сегодня мы приветствуем уникальную женщину. В чём её отличие от других, так скажем, сестёр по полу? А тем, коллеги, что она достигла в своей деятельности огромных высот. Её результаты поражают. Эта женщина руководит большим отделом, принимает неординарные решения не только на работе, но и в быту. Берёт на себя, так сказать, слишком много, а именно – штурвал судна. А всё почему? Да потому что у неё, как показывают исследования, в несколько раз превышено содержание мужского гормона – тестостерона, а женские гормоны практически не обнаружены!
Зал зааплодировал. Маман ничего не понимала, но, помахав аплодирующим, с деловым видом стала что-то рисовать в блокноте, находившемся на столе, накрытом зелёным казённым сукном. «Если аплодируют, значит, с должности не снимут! – решила она. – И не посадят… Хотя зачем тогда выдали эту странную пижаму? Или по Стеньке и кепка?..
Академик психологии продолжал тем временем:
- В чём отличие мужчин от, так сказать, женщин? Я имею в виду, коллеги, не то, что находится у них ниже пояса, а то, что повыше – голову. Во-первых, шея у женщины длиннее мужской. От одного до тридцати сантиметров. А ухо улавливает в полтора раза больше звуков. А если взять в расчёт оба уха, то звуков будет уловлено значительно больше! Не зря в народе говорится: женщина любит ушами!
Но не это самое главное. Науке известно, что мужчины в своей мыслительной деятельности используют, в основном, левое полушарие головного мозга, а женщины, наоборот, правое. Мужчины логичны, женщины – эмоциональны. У мужчин расчёт и знания, у женщин – наитие и эмоции. У нашей же уникальной пациентки всё смешалось, как в доме Облонских. Она и эмоциональна, и рациональна! Единственная на всю нашу необъятную страну. От Балтики до Тихого океана… Даже больше: от Тихого через Атлантику до Тихого!
Слова уважаемого мужа науки снова прервали продолжительные овации и отдельные крики «Браво!».
«Не снимут, однозначно. А возможно, и орденом «Мать-героиня» наградят. Или Спецпремию дадут! С паршивой собаки хоть шерсти клок…» – решила Маман.
Докладчик продолжил:
- Теперь вопрос ко всем делегатам: когда Человечество достигало своего максимального развития? В социальной, просветительской, научно-технической и бытовой сфере? Правильно, во времена матриархата. Устраивает нас сегодняшняя жизнь? Не всегда и не во всём, как считают многие. Вывод: срочно нужен матриархат. Но не прежний, дикий, доморощенный, а новый, осмысленный матриархат! Когда женщин в управлении всех процессов на планете будет явное большинство. И это логично: у них развит инстинкт материнства, они будут защищать нас, мужчин, как своих детей малых, от всех невзгод. Кормить, так сказать, сисей… Простите, мощной грудью, и убаюкивать!.. Вы согласны?
Зал вспыхнул продолжительными овациями. Купаясь в них, докладчик спустился со сцены.
Маман сделала пометку в блокноте: «Эти чокнутые хлопали 15 минут!» Сама же приободрилась: да, мы какие!
Диктор ЦТ достал из кармана бумажку и прочёл: «Слово предоставляется товарищу Обалдуеву, доктору психологии, заведующему лабораторией ДНК».
Из зала к трибуне поднялся ещё один тщедушный гигант научной мысли. Учёный был в потёртой шапчонке, в ней едва угадывался бывший весёлый попрыгун-кролик. В драной тельняшке, плисовых шароварах и в домашних тапочках на босу ногу. Похоже, давно не мытую… Доктор, почесав левой рукой правое ухо, тоже достал из кармана помятую бумажку и навёл на неё лупу:
- Я предлагаю утвердить на посту Главной Хранительницы Матриархата присутствующую здесь в полосатой пижаме Маман.
Ведущий Кириллов спросил: «Какие будут мнения?»
В зале вскочил с места руксек Юлий Васильевич:
- Товарищи психонервотерапевты! Галина Георгиевна – прекраснейшая кандидатура! Она отлично руководит руководимым ею отделом, постоянно перевыполняет план на пять процентов и периодически на десять! Товарищ Ветрова Гэгэ регулярно наращивает темпы проектирования, утолщая тонкие линии на чертежах, благодаря чему их видно даже издалека… А пунктирные линии она новаторски превращает в сплошные, что значительно сокращает сроки подготовки проекта и приближает начало строительства свинарников, скотных дворов, овощехранилищ и других социально значимых объектов проживания людей. Её кандидатура – единственная возможность покончить с, прямо скажем, позорным патриархатом и изменить мир к лучшему!
Новые овации.
«Нет, зря про него болтали всякое! Благородный человек!» - размышляла Маман. - А что? Почему бы и нет? Кому же ещё руководить и быть самой первой в матриархате? Не этой тряпичнице Бабуриной же…
- Есть другие кандидатуры? - спросил диктор.
- Не-ет, - взревел восторженный зал.
- Самоотвод имеется?
Галина Георгиевна решительно заявила:
- Ну, раз вы мне доверяете, какие могут быть отводы?… Доверяете ведь?
- Да-а, – заорала наэлектризованная аудитория.
Игорь Леонидович приступил к главному: «Проголосуем, товарищи мужчины нашей страны и всего прогрессивного Человечества? Кто ЗА? ...Та-ак, счетоводы подсказывают, что триста тридцать два… Против, конечно, никого?…
И тут с места, как ванька-встанька, вскочил директор проектной конторы, где работала Галина Георгиевна:
- Против я и весь коллектив нашего учреждения, а это плюс ещё триста тридцать три человека! Она неважный руководитель, плохой организатор, никчёмный специалист. Её чертежи мало кто понимает, а почерк вообще неразборчив…
Директор помахал каким-то длинным, как обои, чертежом.
- День-деньской эта несознательная личность только и делает, что пьёт кофе с чёрным перцем…
- Чего? - огрызнулась пришедшая в себя кандидатка на мировой пост. – Не было этого никогда!
- Не было? Ещё как было! – Директор достал из папки чью-то докладную. – Вот… понедельник. Пила кофе с перцем восемь раз… Вторник. Семь…
- Так ведь с красным, а чёрный вообще никогда не употребляю! Даже в супе харчо!
- Красный… Сама подтверждает, товарищи учёные! В общем, пьёт вместо работы сами знаете, что, с красным перцем и бегает потом в рабочее время по магазинам в поисках тряпок, как наскипидаренная… На должность руководителя всего Человечества явно не годится! Она завалит нам весь Матриархат!
Услышав шокирующий компромат, зал загудел, затопал, засвистел. Раздались возмущённые крики:
- Позор!
- Ни стыда, ни совести!
- Гнать таких женщин!
- Отказываемся от её сиси!..
…Свист и крики оглушили Маман.
Прямую телетрансляцию тут же прервали и пустили в эфир «Спокойной ночи, малыши!», хотя было ещё пять часов пополудни…
На экране, установленном возле сцены, появились персонажи детской передачи вместе с тётей Валей.
- Здрассте, мальчики и девочки! – сказала популярная телеведущая.
- Вы уже сходили на горшок? – ехидно спросил Степашка.
- Тогда марш в кровать, птенчики! Карр! – подхватила Каркуша. – Кому сказали? Спать! Галчонок, это тебя касается в первую очередь!..
И птица больно клюнула Галину по затылку.
Галочка в ужасе проснулась…
После вчерашнего обильного застолья нестерпимо болела голова…
* * *
ЕЁ МУЖ
…Сумерки стремительно сгущались. На юге ночь наступает совершенно неожиданно. Особенно здесь, в Малой Азии. Как будто мир оказался в огромнейшем планетарии, где служитель реостатом убирает свет и включает мириады звёзд там, наверху… А вот и Луна, отсвечивая как дорогое мельхиоровое блюдо авторской чеканки, выплыла на небосклон из ниоткуда: смотрите, вот она я!...
Стас прибавил шаг, направляясь в порт, где стояло их судно. Как он зашёл, бродя по незнакомому городу и разглядывая невиданные постройки, дома из розового туфа, каменные лестницы, виадуки, колоннады, мраморные скульптуры (умели же строить в древности!) так далеко?.. Кальмарский взглянул на свои командирские часы. Он явно не успевал к отходу, а впереди, похоже, ещё несколько километров пути…
За спиной послышалось цоканье лошадиных подков о булыжную мостовую и громыханье арбы с пустыми бочками. Это ехал пожилой горбоносый грек.
Моряк проголосовал.
- Товарищ! Huvyа Ilta! (добрый вечер – финск.) Извиняюсь, гражданин хороший, подбросьте в порт!
- Аvrio, мetavrio, кerya! (Завтра, послезавтра, господин! – греч.)
Старик в феске показал на глиняную табличку: «V park»…
На одной из бочек красовалась надпись: «Diogen»…
- Стоп-машина! – воскликнул припозднившийся ценитель старины и помахал своими зеркальными очками. - Ченч!
- Ченч? - возница тут же обрадовано тормознул тощую пегую кобылу.
То ли от «водителя», то ли от бочек сильно разило прокисшим вином…
…Когда они приблизились к причалу на дребезжащей повозке, удивление Стаса было безмерно: их траулера «Тихий Мурман» там не было. И вообще, всю гавань заполнили какие-то странные корабли. Все они были деревянными, с парусами, невиданной формы…
Повсюду горели костры, голубоватые языки пламени жадно лизали тьму наступающей бархатно-чёрной ночи…
Непонятные фигуры, споро двигаясь по деревянным сходням, грузили на многочисленные суда кули из рогожи, мешки, тюки, катили бочки, очевидно, с виноградным вином, уксусом, оливковым маслом, пресной водой…
Внезапно к нему с воинственными гортанными криками подбежали какие-то люди, вооружённые мечами и копьями. Это были грозного вида мужчины в коротких юбках из бычьей кожи… Овальные щиты прикрывали их туловища, на голове у воинов блистали конические шлемы.
Воины окружили Стаса и что-то быстро залопотали на непонятном языке. Некоторые стали угрожающе обнажать свои мечи, хищно блеснувшие при мятущемся свете факелов…
- Кerigos amigos, buenos dies! (Дорогие друзья, добрый день! – испанск.) – поприветствовал их мореман. Но военные его не поняли.
- Guten аbend! (Добрый вечер! – немецк.)
Стражники продолжали свой стрёкот, не предвещающий добра…
«Вроде бы на греческом кричат… Старогреческом… Та-ак…»
- Щас, товарищи, одну секунду! Мемentо моri (Помни о смерти – латинск.)…
Стас лихорадочно стал припоминать что-нибудь из этой оперы.
Факелы зловеще потрескивали на ветру…
- Гомер!
- О-о-о!
- Посейдон!
- Э-э-э!
- Аристотель… этот… Онасис!
- Ы-ы-ы!
- Одиссей!
- Я-я-я!!! – отозвался самый мощный из воинов. И сделал чеканный шаг из строя. У него были длинные, слегка вьющиеся седоватые волосы, грубое, словно высеченное из прибрежной скалы лицо украшали многочисленные шрамы. Густая курчавая борода с седым клоком добавляла ему мужественной привлекательности. Золотой обруч, обрамлявший лоб, выдавал его знатный сан.
На удивление, он тут же перешёл на разговорный русский…
- Я ест цар Итака Одиссей!
- Да ну?! – изумился русский мореход.
- Ну да! – подтвердил предводитель. – Мы здесь брал Троя, десятый лет… Кто ест ты, иноземетс?
- А я есть… Тьфу ты! Я – советский моряк… Путешественник, так сказать… Как Миклухо-Маклай! От своих отстал…
- Маклай?
- Ну, вроде того… Он, как и мы с вами, тоже с бородой был… Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз!
Воины оживились:
- Олимпиада-восемдесьят?!. Ласкавый Миска, досвидос!
- Si! Ya!..Ui, месье! (Да-да!)
- Мы уезжать домой… Не взять этот проклятый Троя… Я ест неудачник…
В глазах предводителя войска предательски блеснули росинки слёз…
- Как я буду смотреть глаз лупимый семья? Свой народ… Не наказал враг, ограбивший нас… Деифоб блаженствует с Еленой…
Стас пожалел Одиссея да и всех этих усталых от скитаний бедолаг.
- Стойте, ребята! Вы не лузеры! Отступать рано! А коня вы уже дарили?
- Какой ешчё кон? – насторожился Одиссей.
- Объясню… С ним вы сможете одолеть ваших кровников-троянцев...
Глаза царя вспыхнули надеждой:
- Оrei! ( Прекрасно! – греч.) Помогайт, советико маринер! А тьебя потом мигом доставим куда надо… У нас… сто двенадцать кораблёв…
Он махнул бронзовым мечом с позолоченной рукоятью в сторону бухты. И зычным хрипловатым голосом прокричал своим многочисленным грузчикам, чтобы несли реквизит обратно на берег…
- Так какой кон? Арабская скакуна? Монголская степняка? Владимирская тязёловоза? Орловский рысака?..
- Чудак, ты что, мифы Древней Греции в школе не проходил? Деревянный!
- Я цар! Сын Лаэрта и Антиклеи! Внук известного Автолика! Зачем мне ходя в средний общеобразовательный скола? – Одиссей запахнул белую войлочную накидку, так как от моря потянуло холодком. – А разве лошад бывают деревянный? Как в сахмат?
- Не бывают! Но у нас будет!
- Как это?
- Элементарно, Ватсон! Берёте доски и брусья, колёса от телеги и строите огромного коня… Нет, лучше лошадь – меньше материала потребуется… И дарите его воинам Трои!
- Слушат, иноземетс! Да этих упрямцев крутить вертел мало, а ты ессё с подарками. Десятый год не сдаются, как мы ни пытатся. Вон, у Диомеда спросить. Ми вместе ходить тайно разведка в Трою. Два раз. Нось.
Один из стражников в красном плаще и с коротким мечом подтвердил:
- Да, братишка, девьять лет с лишним бьёмся! Не сдаются заморские гады! Речку им перекрыть – они колодцы выкопать. Дохлых кошек в город набросали – они из них шаверму сделать и интуристам продать… Горшки с греческим огнём за высокие стены бросали, так троянские мужики их из своих… природных «шлангов»… потушить, перед этим пить много дешёвого финикового вина…
- Чудилы! Да ведь внутри лошади будут сидеть ваши самые отважные воины!
- Ешчё и лучший воин им отдать?! Ти что предлагать! – возмутился принципиальный царь Итаки.
- Подослан врагами, шеф! Надо с ним кончать! – Диомед взмахнул холодным оружием, рукоять которого была украшена фионитами.
Стаса мгновенно пробил озноб.
- Очумели совсем, салаги!– закричал Кальмарский, чувствуя, что ещё секунда и всё, будут кранты. А ежели выражаться культурно – поздновато будет. Прикончат!
- Да ваши воины внутри спрячутся, чтобы ночью скрытно вылезти оттуда через потайной люк, перебить вражескую стражу и открыть вашему войску ворота Трои!!!
- Evriка! – заорал Одиссей. – Вот это трюк! Да ты, братишк, хитрость превзошёл мой дедушк Автолик, прославленный криминалный авторитета!
- Крутой пацан! – подтвердил Диомед. – Сгодится нам, Одессюша… Молотог! Кстати, а где мы взять молотог? Пила? Гвозд?
Стас пожал плечами: «Ребята, это не мои проблемы! Ищите на базе снабжения Стройтреста… Ладно, пойдёте в хозяйственный магазин номер пять Горпромторга… Скажете – от Станислава Пантелеевича…»
- Хоросо, – согласился обрадованный Одиссей. – А то в Гресии нисего нет… Тоска можно добыть, разобрав часть кораблёв… Не подсказать, уважаемый инженер советико, каковы габарьити этой efaltirio (конь – греч.)?
Стас прикинул: «Можно сделать по закону египетского треугольника».
- Это как?
- Темнота! Ну, в школу к Пифагору не ходил, так хоть дома бы учился математике, у гувернантки.
- Мой гувернантки меня другому научили… В восемь льет…
Одиссей захохотал. Толпа воинов оценила шутку и тоже загромыхала, разбудив прибрежных чаек. Птицы испуганно заметались над волнами, мешая любопытной Луне смотреть на происходящее… Выглянули из моря и уснувшие было миролюбивые дельфины. Трассирующие неоновые рыбки, взлетевшие над ними, усилили волнение обитателей вод…
- Вот цари пошли! Тут война идёт, решающее сражение предстоит, а он всё о… Донжуан!
- Я не ест Дон… разврадник! Я лупить своё жена…
Одиссей засучил рукав и показал наколку на предплечье. Читай: Бе-Не-Лопа!
- Пенелопа?
- Да, мой лупимый жена Бенелопа! Племянница Тиндарей… Ждёт меня вместе с сынком Телемахом…
Одиссей гордо продемонстрировал вторую наколку…
После чего царь пригорюнился, но быстро взял себя в руки.
- Пошли на таверна, ти, наверно, голодать? Там обзудим детал…
- Поужинать можно, – согласился новоиспечённый механикус-консультант.
…В припортовой таверне было многолюдно и стоял дым коромыслом. Кроме воинов Одиссея, там находились женщины, род древнейших занятий которых легко угадывался по их полуобнажённым телам и завлекательным улыбкам, рабочие, каменотёсы, докеры, музыканты и многочисленные журналисты, прибывшие сюда со всех концов света для освещения в Древних СМИ взятия Трои…
Главком экспедиционных войск древних греков сделал поистине царский заказ, кинув бармену увесистый кошель с золотым песком…
- Сдача не надо!.. И что за егибедский четырёх… эээ, трёх-уголник?
- У него параметры: три, четыре, пять! – Стас понизил голос. – Вот и мы сделаем габариты кобылицы, кратные этим соотношениям : ширина – шесть, высота – восемь, длина – десять! Значит, в брюхе легко вместятся тридцать шесть СОБРовцев…
- Tavmasiya! (Чудесно! – греч.) – воскликнул подзахмелевший от коньяка Метакса Одиссей и подмигнул одной из гетер. Рыжеволосая шалунья послала в ответ нежный воздушный поцелуй…
Стас нахмурился.
- Ловелас…
- Пойми, брат – девять лет без шура и без мура… Сплошные бои, Геллеспон, Лесбос, интриги, штормы…
Шустрая соседка подскочила к их застолью:
- Можно вашей горчички, мальчики?
Одиссей галантно передал специи. Дама задержала свою шаловливую ручку на его огромной ладони…
- Гвозди лучше брать сто на восемь, а доски – не меньше сороковки. Главное – не должно быть никаких щелей!..
- Пасему? – Одиссей зачерпнул оловянной ложкой овощное рагу турлу.
- Чтоб сквозняка не было! А то продует, спецбойцы начнут чихать. А троянцы и скажут им: «Будьте здоровы!.»… И нужен салидол, чтоб шарниры потайных люков не скрипели…
- Теменон, записывайт! – приказал предводитель одному из воинов. Тот услужливо достал из ранца грифельную доску и мел.
- Товариса Архимеда, сколко надо гвоздёв?
- Два пуда хватит!
И тут Стас заметил, что смачная рыжая посетительница, зазывно погладывавшая на Одиссея, тоже что-то фиксирует у себя на полной ноге, приподняв под столом пёструю юбку.
- В какой цвет лошадь покрасим, заказчик?– спросил моряк Одиссея, но тот уже молчал, приморившись.
Царь опустил свою крупную голову на стол, отчего седеющие локоны вольно разметались по кружевной скатерти.
- Ладно, покрасим в синий цвет. В яблоках! Пиши, друг!
- Мозет, в помидора? – предложил военный писарь.
- В яблоках! Красных!
- Посему?
- Дураки красное любят!..
Стас незаметно сделал знак Диомеду и показал глазами на жрицу любви. Тот пил только сок смоковницы, так как недавно зашился, и всё быстро понял.
- Пойду освежусь! Где тут у вас гальюн? - Он, пошатываясь, пошёл к выходу.
- Шурупов понадобится тонна… Тысяча килограммов…
- Шутишь?! Целая тысяча! - удивилась пышнотелая соседка с отсутствием морально-нравственных тормозов. - И можно помедленнее?! Я не успеваю!..
- Да, помедленнее! Дама просит! - поддакнул командированный царь Итаки, подняв голову от стола. И тут же вновь припал щекой рядом с блюдом, где возлежали средиземноморские лобстеры, греческий салат и фаршированные оливки…
Лицо падшей женщины показалось Кальмарскому до боли знакомым.
И тут зазвучали инструменты в руках музыкантов. Солист в длинной сутане сладкоголосо запел:
- Good bye, мy love, goodbye!
- Демис Русос?! – обрадовано закричал Стас – Можно автограф?!
Бородатый солидный певец улыбнулся и благожелательно кивнул фанату…
- Стоять! Ноги вверх! На стол!
Это к шпионке подкрался верный Диомед с тремя стражниками.
Рыжая бестия резко обернулась:
- Ноги? Пожалуйста! Любуйтесь! Ещё никто не хулил…
Она закинула свои прелести на стол с холодными закусками… В глаза бросились её шикарные сандалии и эффектный педикюр. А всё пространство от её коленок и выше было испещрено цифрами и буквами, из которых Стас распознал только альфу и омегу…
И тут советский тралфлотовец узнал, наконец, шпионессу!
- Так это вы-ы-ы?!
Бармен вдруг объявил во всеуслышание: «Сиртаки! Танцуют все! Даже те, кто обычно не танцует!»
Разгорячённая толпа кинулась на танцпол.
Агентка Трои тоже резво прыгнула в ту сторону.
Стас схватил её за короткий рукав платья. Дама взвизгнула, неожиданно извернулась и больно укусила моряка за палец… Рукав её одеяния затрещал, и засланная сиганула в толпу танцующих. Диомед метался со своими помощниками в этой прыгающей потной мешанине, пытаясь изловить лазутчицу.
Но Мата Хари-2, сбросив рыжий парик, бесследно исчезла. Стас махал в задымлённом воздухе таверны, насыщенном нездоровыми страстями, окровавленным пальцем:
- Ну не лямбда ли? А? Кусачая Горгона…
От столешницы оторвалась лохматая голова многострадального Одиссея. Золотой обруч уже не украшал царское чело… Он исчез. Как и часы Стаса…
- Что? Кто ест гаргона?
- Галина Георгиевна, вот кто! Маман! Моя оппонентка! Теперь твой главный подвиг под угрозой… С чем ты явишься к Пенелопе? К народу своему?
- Кто ест Бене… лопа?
- Жена твоя, забыл? Жена-а! Жена-а…
…Марина вскочила с дивана, включила ночник в виде небольшого аквариума со светящимися рыбками:
- Ты меня звал? Водички хочешь?
- Пластырь неси, перекись водорода и бинт!
- Зачем?
Стас показал жене указательный палец. На нём чётко просматривался укус чьих-то хищных зубов…
- Кто это тебя так?
- Скажи спасибо своей милейшей мамочке! А ещё передай, что Трою мы всё-таки взяли!...
Лошадь во сне – вроде бы к дальней дороге.
Кажется, из сонника
ОНА
…Марина огляделась… Площадь была заполнена странными, никогда не виданными существами. Трудно было разобрать в полутьме: люди это или неведомые человекоподобные. Это были какие-то оборванцы в грязных лохмотьях, на которых виднелись соломенные пёрышки, со струпьями на лицах и язвами на давно немытых руках с обгрызенными ногтями, репьями в спутанных волосах, со следами преступной жизни на безумных лицах. Они, как голодные звери, с вожделением смотрели на неё, привязанную грубой верёвкой к позорному столбу. Верёвка из пеньки больно терзала её нежные ручки в перстнях с дорогими камушками. В них отражались и таинственно мерцали многочисленные факелы собравшихся. Толпа возбуждённо гудела, мычала и гундосила.
Марина вдруг поняла, что речь идёт о ней, смертнице, которой осталось жить совсем ничего. Несколько приспешников ретиво подкладывали под помост, на котором был установлен столб позора, хворост. Неподалёку от помоста находилось ещё одно возвышение, более основательное. Это была представительная трибуна для официальных лиц, обтянутая какими-то шкурами. Все ждали, когда на неё взойдут самые важные участники и зрители предстоящей казни. И вот на площадь въехала кавалькада всадников на лошадях, защищённых металлическими щитками. Всадники с копьями и мечами тоже были в латах. Всадники окружили помост большим кольцом, оттеснив крупами боевых животных толпу, которая покорно повиновалась.
Марина с ужасом смотрела на происходящее. Она понимала, что скоро состоится нечто ужасное. Её не станет! Но за что? Что она такого сделала всем этим противным зевакам, уродам, калекам? Почему они так хищно смотрят на неё, скаля по-волчьи гнилые зубы? И вообще, где всё это происходит? Где она сейчас? Тут подул свежий ветерок, факелы вспыхнули ярче, и она заметила на стене одного из мрачных каменных зданий надпись: Амстердам.
Та-ак, вот где её собираются сжечь – в самом центре Европы! Куда смотрит прогрессивная общественность? Что за Средневековье, в конце концов?
Марина гневно выкрикнула толпе: «Что уставились, упыри? Делать больше нечего?! А ну, брысь под лавку!»
Оборванцы возмущённо загудели, замахали факелами, заклацали зубами. Кто-то из них крикнул с явным иностранным акцентом: «Зобаке – зобачья змерть!»
Марина показала ему язык:
- От собаки слышу, пёс кудлатый!
Возбуждённый улей всколыхнулся, забурлил, заклокотал, как крутой кипяток в большом котле на очаге… Скоро и под ней вспыхнет большой жаркий костёр.
Раздались странные трубные звуки. «Король», – догадалась бесстрашная мученица. На площадь величественно въехали позолоченные кареты.
- Их Величество герцог Пепсикольский Король Всебаварский Карл Стосемнадцатый! – прокричал глашатай в ермолке…
Из кареты появился сам король с королевой. Затем из прочих карет, стряхивая солому и сено, вылезла их свита.
Толпа встретила прибывших восторженными криками, одобрительным свистом и кричалкой: «Карлуша – чемпион! Всех заткнёт за пояс он!»
Прибывшие неспеша взошли на трибуну. Худосочный жердястый король с небольшой мельхиоровой короной – с тремя-четырьмя изумрудами – на голове и в бархатной голубенькой мантии встал в центре. Рядом припарковалась толстуха-королева, похожая на упитанную свинку. Остальные распределились по трибуне, согласно ранжиру и купленным билетам… Билетная касса, кстати, находилась неподалёку от площади и работала без перерыва на обед. Возле заветного окошечка толпились припозднившиеся оборванцы…
Барабанная дробь.
Король громко высморкался в большой шёлковый платок и взмахнул им три раза.
«Бедноват корольчик-то», – заценила имидж правителя виновница «торжества».
Вперёд выступил вельможа со свитком.
«Королевский прокурор, – сообразила Марина, – сейчас зачитает приговор. Интересненько, что они мне шьют?»
Нацепив пенсне на длинный, с чудовищной горбинкой, нос, прокурор стал громко читать:
- Леди энд джентльмен! На основании статей 57, 58 и 59 королевского уложения о наказаниях от 1581 года, приговорить Ветрову-Кальмарскую Марину Марковну к смертной казни через подкопчение и дальнейшее съедание…
«Съедание? Так вот почему у них такие голодные взгляды! Жареного-копчёного захотели… А что, я ничего, упитанная… Полакомиться можно…» – философски размышляла в это время смертница. А вслух крикнула продажному юристу:
- За что, чувак, сразу к высшей мере? Вначале на поруки берут!
- Кто берёт?
- Наш самый справедливый народный суд!
- А наш ещё справедливее, потому что Европовский!
- За что приговорили-то, изуверы?
Прокурор, поправив золотое пенсне, продолжил:
- Эта иностранная гражданка, как видите, довольно смазливая. Значит, вполне может быть ведьмой.
- Это всё макияж! Наклеенные ресницы и помада! А так, когда я умоюсь, очень даже противная! Вроде бабы Яги! Хоть детей пугать! Глядите!
И Марина скорчила страшную рожу…
Отчего толпа развеселилась:
- Красотка! Красотка! Красотка кабаре!
Выждав паузу, обвинитель продолжил:
- Кроме того, подсудимая дурно влияла на наших соотечественников, демонстрируя чуждый нам коллективизм и презрение к вечным ценностям. Она отказывалась в своей повседневной жизни от денег, украшений, золота!
Толпа всколыхнулась:
- Вот дура!
- Сами придурки! – заорала приговорённая к поджариванию. – Никакая я не коллективистка! Я в профсоюз-то под давлением вступила! Честное пионерское! Но профвзносы давно не плачу!.. А золото, брюлики и вашу валюту просто обожаю!
Королевишна, едко улыбаясь, нежно прохрюкала своему: «Не верь ей, Карлуша! Туфту гонит…» Тот поднял прокуренный жёлтый палец:
- Во-от! Бабу не обманешь! Она нутром фуфло чует!
- Протри очки, погладь кальсоны! Разуй глаза, феодалист несчастный! Видишь?!..
Подсудимая мигом перегрызла путы и гордо продемонстрировала королю, его хрюше, прокурору и толпе свои золотые побрякушки.
Правитель завистливо прикинул стоимость предъявленных вещдоков:
- Гульденов на тысячу! Даже на две!
Он тут же подозвал ручного генпрокурора, что-то шепнул ему в большое, похожее на ослиное, волосатое ухо. Тот скоренько внёс страусиным пером в приговор корректуру. И зачитал толпе:
- Имеющиеся в деле вещественные доказательства, а именно: золотые перстни, каковые приговорённая, маскируясь, надела для отвода глаз, конфисковать… Приговор обжалованию не подлежит и приводится в исполнение немедленно!
Король кивнул и громко, в три колена, протяжно чихнул.
Толпа нищих иноземных бомжей выдохнула:
- Будьте здоровы, ваше вели-чест-во!
Король вяло взмахнул платочком, на котором виднелась белая полоска ткани с лейблом: «Амстердам. Прачечная № 13».
Барабанная дробь.
Шеренга пеших солдат с факелами в руках, браво маршируя по вонючей грязи среди оборванцев в рубищах, приблизилась к помосту Марины.
У неё от страха сжалось сердечко, но отважная северянка крикнула:
- Да что же это за Средневековье! Людей по навету сжигают! Ваша я, вся с потрохами! Можете у мамы моей спросить! Мама, где ты? Мама! Мама!..
…Марина очнулась вся в поту. Стас участливо приобнял её: «Ну что ты кричишь, моя славная колдунья? Приснилось что?..»
Этот странный сон долго потом не выходил у неё из головы, сплошь унизанной кругляшками бигудей…
* * *
ЕЁ МАМА
…Галина Георгиевна долго не могла уснуть. Ворочалась, то укрываясь тёплым верблюжьим одеялом, то сбрасывая его. Бессонница даму обычно не мучила. Маман, как правило, засыпала сразу, набегавшись за день. Может, кофе на работе перепила? В проектной конторе за рабочий день чаепитий было немало. Официальных предполагалось два: в 10.30 и в 15 часов. Но если не было совещаний у директора или главного инженера и не предстояла сдача проекта, фуршетики с кофе, бутербродами, тарталетками, салатиками, канапе и т.п. начинались практически сразу со звонком, извещающем о начале очередного трудового дня.
Услужливые помощницы Шура и Нэля готовили снедь, сервировали чайный стол, готовили дефицитный бразильский кофе, до которого начальница была весьма охоча. Кофе она предпочитала не с сахаром, а с перцем. В коридоре второго этажа гуляли флюиды дорогой колбаски, буженины, специй и заморских горячих напитков…
Нет, не перепила она кофе. Беспокоило другое. Вот уже второй месяц новый директор разговаривал с ней как-то странно. Было такое ощущение, что шеф стал к ней цепляться по пустякам. Лишний раз искал повод сделать замечание, придирался. Вначале, год назад, когда ушёл на пенсию Ефим Иванович, они с молодым назначенцем, казалось, нашли общий язык. А вот теперь… До Ветровой доходили слухи, что её подсиживает Юлий Васильевич, руководитель сектора в её отделе. Говорили, что он просто не вылезает из кабинета нового директора, всячески выслуживается. Правда это или нет – неизвестно, но… Надо было что-то предпринять! Срочно! Надо…
…Неожиданно зазвонил телефон. Звонили из облисполкома. Сообщили важную новость: её утвердили делегатом Всесоюзной конференции передовиков. Ехать в аэропорт надо немедленно, через четверть часа за ней заедут на тарантасе.
- На лошади?– удивилась начальница-передовик.
- А что особенного?– спросила руководящая трубка.– Бензин кончился, мировой энергетический кризис. Плюс экология…
…Лошадка оказалась довольно борзой, они с возницей быстро доскакали прямо до взлётной полосы…
…Самолёт стремительно побежал по бетонке.
Москва! Как много в этом звуке... Давно не посещала она белокаменную обстоятельно, только проездом. Чаще – пролётом, направляясь в отпуск за рубеж. И вот прибыла на целую неделю, как значилось в командировочном удостоверении. Явиться в первую очередь следовало не в Колонный зал Дома союзов, где обычно проходили подобные мероприятия, а в Спасскую спецбольницу.
Товарищи из Оргкомитета пояснили, что всех делегатов-передовиков в обязательном порядке обследуют по части здоровья, так как многие из них просто горят на работе и не щадят себя…
Ей предоставили просторную каменную палату с резными колоннами и сферическими сводами. Солнечный свет едва проникал внутрь сквозь узорчатую слюду фигуристых окон. Галина Георгиевна сразу перешла к водным процедурам, погрузившись в огромную бочку с горячей водой. Тут же медсестра в сарафане подала её любимый кофе и принесла новую больничную – полосатую – пижаму:
- Через четверть часа вас, уважаемая, ожидает лаборатория, готовьтесь.
Отвесив поясной поклон, медработница, пятясь и кланяясь, исчезла…
…Несколько ассистентов быстро и аккуратно взяли у неё анализы, прощупали пульс, сделали рентген…
Маман услышала, как шептались за её спиной эскулапы:
- Превышение в три раза!
- Поразительно!
Ближе к вечеру её пригласили на симпозиум.
…И вот Маман уже входит в ярко освещённый огромный актовый зал. Он заполнен до отказа людьми в белых, синих и полосатых халатах. Прибывшую просят подняться на сцену и сесть в президиум.
Гремят аплодисменты. Галина Георгиевна, поколебавшись, подчиняется общей воле. Странно одной находиться в президиуме, она к этому не привыкла.
На сцене появляется диктор ЦТ Игорь Кириллов. Он объявляет:
- Говорит и показывает Москва! Работают все радиостанции и телестудии! Начинаем трансляцию исторического заседания. Слово для доклада предоставляется!
На небольшую трибуну, стоящую сбоку, выходит седой академик. На его голове квадратный головной убор с кисточкой. По-видимому, он и есть главный докладчик.
- Товарищи! Как известно, в науке нет лёгких путей! А все пути– неисповедимы! Любая теория сильна только тогда, когда подтверждена практикой… Сегодня мы приветствуем уникальную женщину. В чём её отличие от других, так скажем, сестёр по полу? А тем, коллеги, что она достигла в своей деятельности огромных высот. Её результаты поражают. Эта женщина руководит большим отделом, принимает неординарные решения не только на работе, но и в быту. Берёт на себя, так сказать, слишком много, а именно – штурвал судна. А всё почему? Да потому что у неё, как показывают исследования, в несколько раз превышено содержание мужского гормона – тестостерона, а женские гормоны практически не обнаружены!
Зал зааплодировал. Маман ничего не понимала, но, помахав аплодирующим, с деловым видом стала что-то рисовать в блокноте, находившемся на столе, накрытом зелёным казённым сукном. «Если аплодируют, значит, с должности не снимут! – решила она. – И не посадят… Хотя зачем тогда выдали эту странную пижаму? Или по Стеньке и кепка?..
Академик психологии продолжал тем временем:
- В чём отличие мужчин от, так сказать, женщин? Я имею в виду, коллеги, не то, что находится у них ниже пояса, а то, что повыше – голову. Во-первых, шея у женщины длиннее мужской. От одного до тридцати сантиметров. А ухо улавливает в полтора раза больше звуков. А если взять в расчёт оба уха, то звуков будет уловлено значительно больше! Не зря в народе говорится: женщина любит ушами!
Но не это самое главное. Науке известно, что мужчины в своей мыслительной деятельности используют, в основном, левое полушарие головного мозга, а женщины, наоборот, правое. Мужчины логичны, женщины – эмоциональны. У мужчин расчёт и знания, у женщин – наитие и эмоции. У нашей же уникальной пациентки всё смешалось, как в доме Облонских. Она и эмоциональна, и рациональна! Единственная на всю нашу необъятную страну. От Балтики до Тихого океана… Даже больше: от Тихого через Атлантику до Тихого!
Слова уважаемого мужа науки снова прервали продолжительные овации и отдельные крики «Браво!».
«Не снимут, однозначно. А возможно, и орденом «Мать-героиня» наградят. Или Спецпремию дадут! С паршивой собаки хоть шерсти клок…» – решила Маман.
Докладчик продолжил:
- Теперь вопрос ко всем делегатам: когда Человечество достигало своего максимального развития? В социальной, просветительской, научно-технической и бытовой сфере? Правильно, во времена матриархата. Устраивает нас сегодняшняя жизнь? Не всегда и не во всём, как считают многие. Вывод: срочно нужен матриархат. Но не прежний, дикий, доморощенный, а новый, осмысленный матриархат! Когда женщин в управлении всех процессов на планете будет явное большинство. И это логично: у них развит инстинкт материнства, они будут защищать нас, мужчин, как своих детей малых, от всех невзгод. Кормить, так сказать, сисей… Простите, мощной грудью, и убаюкивать!.. Вы согласны?
Зал вспыхнул продолжительными овациями. Купаясь в них, докладчик спустился со сцены.
Маман сделала пометку в блокноте: «Эти чокнутые хлопали 15 минут!» Сама же приободрилась: да, мы какие!
Диктор ЦТ достал из кармана бумажку и прочёл: «Слово предоставляется товарищу Обалдуеву, доктору психологии, заведующему лабораторией ДНК».
Из зала к трибуне поднялся ещё один тщедушный гигант научной мысли. Учёный был в потёртой шапчонке, в ней едва угадывался бывший весёлый попрыгун-кролик. В драной тельняшке, плисовых шароварах и в домашних тапочках на босу ногу. Похоже, давно не мытую… Доктор, почесав левой рукой правое ухо, тоже достал из кармана помятую бумажку и навёл на неё лупу:
- Я предлагаю утвердить на посту Главной Хранительницы Матриархата присутствующую здесь в полосатой пижаме Маман.
Ведущий Кириллов спросил: «Какие будут мнения?»
В зале вскочил с места руксек Юлий Васильевич:
- Товарищи психонервотерапевты! Галина Георгиевна – прекраснейшая кандидатура! Она отлично руководит руководимым ею отделом, постоянно перевыполняет план на пять процентов и периодически на десять! Товарищ Ветрова Гэгэ регулярно наращивает темпы проектирования, утолщая тонкие линии на чертежах, благодаря чему их видно даже издалека… А пунктирные линии она новаторски превращает в сплошные, что значительно сокращает сроки подготовки проекта и приближает начало строительства свинарников, скотных дворов, овощехранилищ и других социально значимых объектов проживания людей. Её кандидатура – единственная возможность покончить с, прямо скажем, позорным патриархатом и изменить мир к лучшему!
Новые овации.
«Нет, зря про него болтали всякое! Благородный человек!» - размышляла Маман. - А что? Почему бы и нет? Кому же ещё руководить и быть самой первой в матриархате? Не этой тряпичнице Бабуриной же…
- Есть другие кандидатуры? - спросил диктор.
- Не-ет, - взревел восторженный зал.
- Самоотвод имеется?
Галина Георгиевна решительно заявила:
- Ну, раз вы мне доверяете, какие могут быть отводы?… Доверяете ведь?
- Да-а, – заорала наэлектризованная аудитория.
Игорь Леонидович приступил к главному: «Проголосуем, товарищи мужчины нашей страны и всего прогрессивного Человечества? Кто ЗА? ...Та-ак, счетоводы подсказывают, что триста тридцать два… Против, конечно, никого?…
И тут с места, как ванька-встанька, вскочил директор проектной конторы, где работала Галина Георгиевна:
- Против я и весь коллектив нашего учреждения, а это плюс ещё триста тридцать три человека! Она неважный руководитель, плохой организатор, никчёмный специалист. Её чертежи мало кто понимает, а почерк вообще неразборчив…
Директор помахал каким-то длинным, как обои, чертежом.
- День-деньской эта несознательная личность только и делает, что пьёт кофе с чёрным перцем…
- Чего? - огрызнулась пришедшая в себя кандидатка на мировой пост. – Не было этого никогда!
- Не было? Ещё как было! – Директор достал из папки чью-то докладную. – Вот… понедельник. Пила кофе с перцем восемь раз… Вторник. Семь…
- Так ведь с красным, а чёрный вообще никогда не употребляю! Даже в супе харчо!
- Красный… Сама подтверждает, товарищи учёные! В общем, пьёт вместо работы сами знаете, что, с красным перцем и бегает потом в рабочее время по магазинам в поисках тряпок, как наскипидаренная… На должность руководителя всего Человечества явно не годится! Она завалит нам весь Матриархат!
Услышав шокирующий компромат, зал загудел, затопал, засвистел. Раздались возмущённые крики:
- Позор!
- Ни стыда, ни совести!
- Гнать таких женщин!
- Отказываемся от её сиси!..
…Свист и крики оглушили Маман.
Прямую телетрансляцию тут же прервали и пустили в эфир «Спокойной ночи, малыши!», хотя было ещё пять часов пополудни…
На экране, установленном возле сцены, появились персонажи детской передачи вместе с тётей Валей.
- Здрассте, мальчики и девочки! – сказала популярная телеведущая.
- Вы уже сходили на горшок? – ехидно спросил Степашка.
- Тогда марш в кровать, птенчики! Карр! – подхватила Каркуша. – Кому сказали? Спать! Галчонок, это тебя касается в первую очередь!..
И птица больно клюнула Галину по затылку.
Галочка в ужасе проснулась…
После вчерашнего обильного застолья нестерпимо болела голова…
* * *
ЕЁ МУЖ
…Сумерки стремительно сгущались. На юге ночь наступает совершенно неожиданно. Особенно здесь, в Малой Азии. Как будто мир оказался в огромнейшем планетарии, где служитель реостатом убирает свет и включает мириады звёзд там, наверху… А вот и Луна, отсвечивая как дорогое мельхиоровое блюдо авторской чеканки, выплыла на небосклон из ниоткуда: смотрите, вот она я!...
Стас прибавил шаг, направляясь в порт, где стояло их судно. Как он зашёл, бродя по незнакомому городу и разглядывая невиданные постройки, дома из розового туфа, каменные лестницы, виадуки, колоннады, мраморные скульптуры (умели же строить в древности!) так далеко?.. Кальмарский взглянул на свои командирские часы. Он явно не успевал к отходу, а впереди, похоже, ещё несколько километров пути…
За спиной послышалось цоканье лошадиных подков о булыжную мостовую и громыханье арбы с пустыми бочками. Это ехал пожилой горбоносый грек.
Моряк проголосовал.
- Товарищ! Huvyа Ilta! (добрый вечер – финск.) Извиняюсь, гражданин хороший, подбросьте в порт!
- Аvrio, мetavrio, кerya! (Завтра, послезавтра, господин! – греч.)
Старик в феске показал на глиняную табличку: «V park»…
На одной из бочек красовалась надпись: «Diogen»…
- Стоп-машина! – воскликнул припозднившийся ценитель старины и помахал своими зеркальными очками. - Ченч!
- Ченч? - возница тут же обрадовано тормознул тощую пегую кобылу.
То ли от «водителя», то ли от бочек сильно разило прокисшим вином…
…Когда они приблизились к причалу на дребезжащей повозке, удивление Стаса было безмерно: их траулера «Тихий Мурман» там не было. И вообще, всю гавань заполнили какие-то странные корабли. Все они были деревянными, с парусами, невиданной формы…
Повсюду горели костры, голубоватые языки пламени жадно лизали тьму наступающей бархатно-чёрной ночи…
Непонятные фигуры, споро двигаясь по деревянным сходням, грузили на многочисленные суда кули из рогожи, мешки, тюки, катили бочки, очевидно, с виноградным вином, уксусом, оливковым маслом, пресной водой…
Внезапно к нему с воинственными гортанными криками подбежали какие-то люди, вооружённые мечами и копьями. Это были грозного вида мужчины в коротких юбках из бычьей кожи… Овальные щиты прикрывали их туловища, на голове у воинов блистали конические шлемы.
Воины окружили Стаса и что-то быстро залопотали на непонятном языке. Некоторые стали угрожающе обнажать свои мечи, хищно блеснувшие при мятущемся свете факелов…
- Кerigos amigos, buenos dies! (Дорогие друзья, добрый день! – испанск.) – поприветствовал их мореман. Но военные его не поняли.
- Guten аbend! (Добрый вечер! – немецк.)
Стражники продолжали свой стрёкот, не предвещающий добра…
«Вроде бы на греческом кричат… Старогреческом… Та-ак…»
- Щас, товарищи, одну секунду! Мемentо моri (Помни о смерти – латинск.)…
Стас лихорадочно стал припоминать что-нибудь из этой оперы.
Факелы зловеще потрескивали на ветру…
- Гомер!
- О-о-о!
- Посейдон!
- Э-э-э!
- Аристотель… этот… Онасис!
- Ы-ы-ы!
- Одиссей!
- Я-я-я!!! – отозвался самый мощный из воинов. И сделал чеканный шаг из строя. У него были длинные, слегка вьющиеся седоватые волосы, грубое, словно высеченное из прибрежной скалы лицо украшали многочисленные шрамы. Густая курчавая борода с седым клоком добавляла ему мужественной привлекательности. Золотой обруч, обрамлявший лоб, выдавал его знатный сан.
На удивление, он тут же перешёл на разговорный русский…
- Я ест цар Итака Одиссей!
- Да ну?! – изумился русский мореход.
- Ну да! – подтвердил предводитель. – Мы здесь брал Троя, десятый лет… Кто ест ты, иноземетс?
- А я есть… Тьфу ты! Я – советский моряк… Путешественник, так сказать… Как Миклухо-Маклай! От своих отстал…
- Маклай?
- Ну, вроде того… Он, как и мы с вами, тоже с бородой был… Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз!
Воины оживились:
- Олимпиада-восемдесьят?!. Ласкавый Миска, досвидос!
- Si! Ya!..Ui, месье! (Да-да!)
- Мы уезжать домой… Не взять этот проклятый Троя… Я ест неудачник…
В глазах предводителя войска предательски блеснули росинки слёз…
- Как я буду смотреть глаз лупимый семья? Свой народ… Не наказал враг, ограбивший нас… Деифоб блаженствует с Еленой…
Стас пожалел Одиссея да и всех этих усталых от скитаний бедолаг.
- Стойте, ребята! Вы не лузеры! Отступать рано! А коня вы уже дарили?
- Какой ешчё кон? – насторожился Одиссей.
- Объясню… С ним вы сможете одолеть ваших кровников-троянцев...
Глаза царя вспыхнули надеждой:
- Оrei! ( Прекрасно! – греч.) Помогайт, советико маринер! А тьебя потом мигом доставим куда надо… У нас… сто двенадцать кораблёв…
Он махнул бронзовым мечом с позолоченной рукоятью в сторону бухты. И зычным хрипловатым голосом прокричал своим многочисленным грузчикам, чтобы несли реквизит обратно на берег…
- Так какой кон? Арабская скакуна? Монголская степняка? Владимирская тязёловоза? Орловский рысака?..
- Чудак, ты что, мифы Древней Греции в школе не проходил? Деревянный!
- Я цар! Сын Лаэрта и Антиклеи! Внук известного Автолика! Зачем мне ходя в средний общеобразовательный скола? – Одиссей запахнул белую войлочную накидку, так как от моря потянуло холодком. – А разве лошад бывают деревянный? Как в сахмат?
- Не бывают! Но у нас будет!
- Как это?
- Элементарно, Ватсон! Берёте доски и брусья, колёса от телеги и строите огромного коня… Нет, лучше лошадь – меньше материала потребуется… И дарите его воинам Трои!
- Слушат, иноземетс! Да этих упрямцев крутить вертел мало, а ты ессё с подарками. Десятый год не сдаются, как мы ни пытатся. Вон, у Диомеда спросить. Ми вместе ходить тайно разведка в Трою. Два раз. Нось.
Один из стражников в красном плаще и с коротким мечом подтвердил:
- Да, братишка, девьять лет с лишним бьёмся! Не сдаются заморские гады! Речку им перекрыть – они колодцы выкопать. Дохлых кошек в город набросали – они из них шаверму сделать и интуристам продать… Горшки с греческим огнём за высокие стены бросали, так троянские мужики их из своих… природных «шлангов»… потушить, перед этим пить много дешёвого финикового вина…
- Чудилы! Да ведь внутри лошади будут сидеть ваши самые отважные воины!
- Ешчё и лучший воин им отдать?! Ти что предлагать! – возмутился принципиальный царь Итаки.
- Подослан врагами, шеф! Надо с ним кончать! – Диомед взмахнул холодным оружием, рукоять которого была украшена фионитами.
Стаса мгновенно пробил озноб.
- Очумели совсем, салаги!– закричал Кальмарский, чувствуя, что ещё секунда и всё, будут кранты. А ежели выражаться культурно – поздновато будет. Прикончат!
- Да ваши воины внутри спрячутся, чтобы ночью скрытно вылезти оттуда через потайной люк, перебить вражескую стражу и открыть вашему войску ворота Трои!!!
- Evriка! – заорал Одиссей. – Вот это трюк! Да ты, братишк, хитрость превзошёл мой дедушк Автолик, прославленный криминалный авторитета!
- Крутой пацан! – подтвердил Диомед. – Сгодится нам, Одессюша… Молотог! Кстати, а где мы взять молотог? Пила? Гвозд?
Стас пожал плечами: «Ребята, это не мои проблемы! Ищите на базе снабжения Стройтреста… Ладно, пойдёте в хозяйственный магазин номер пять Горпромторга… Скажете – от Станислава Пантелеевича…»
- Хоросо, – согласился обрадованный Одиссей. – А то в Гресии нисего нет… Тоска можно добыть, разобрав часть кораблёв… Не подсказать, уважаемый инженер советико, каковы габарьити этой efaltirio (конь – греч.)?
Стас прикинул: «Можно сделать по закону египетского треугольника».
- Это как?
- Темнота! Ну, в школу к Пифагору не ходил, так хоть дома бы учился математике, у гувернантки.
- Мой гувернантки меня другому научили… В восемь льет…
Одиссей захохотал. Толпа воинов оценила шутку и тоже загромыхала, разбудив прибрежных чаек. Птицы испуганно заметались над волнами, мешая любопытной Луне смотреть на происходящее… Выглянули из моря и уснувшие было миролюбивые дельфины. Трассирующие неоновые рыбки, взлетевшие над ними, усилили волнение обитателей вод…
- Вот цари пошли! Тут война идёт, решающее сражение предстоит, а он всё о… Донжуан!
- Я не ест Дон… разврадник! Я лупить своё жена…
Одиссей засучил рукав и показал наколку на предплечье. Читай: Бе-Не-Лопа!
- Пенелопа?
- Да, мой лупимый жена Бенелопа! Племянница Тиндарей… Ждёт меня вместе с сынком Телемахом…
Одиссей гордо продемонстрировал вторую наколку…
После чего царь пригорюнился, но быстро взял себя в руки.
- Пошли на таверна, ти, наверно, голодать? Там обзудим детал…
- Поужинать можно, – согласился новоиспечённый механикус-консультант.
…В припортовой таверне было многолюдно и стоял дым коромыслом. Кроме воинов Одиссея, там находились женщины, род древнейших занятий которых легко угадывался по их полуобнажённым телам и завлекательным улыбкам, рабочие, каменотёсы, докеры, музыканты и многочисленные журналисты, прибывшие сюда со всех концов света для освещения в Древних СМИ взятия Трои…
Главком экспедиционных войск древних греков сделал поистине царский заказ, кинув бармену увесистый кошель с золотым песком…
- Сдача не надо!.. И что за егибедский четырёх… эээ, трёх-уголник?
- У него параметры: три, четыре, пять! – Стас понизил голос. – Вот и мы сделаем габариты кобылицы, кратные этим соотношениям : ширина – шесть, высота – восемь, длина – десять! Значит, в брюхе легко вместятся тридцать шесть СОБРовцев…
- Tavmasiya! (Чудесно! – греч.) – воскликнул подзахмелевший от коньяка Метакса Одиссей и подмигнул одной из гетер. Рыжеволосая шалунья послала в ответ нежный воздушный поцелуй…
Стас нахмурился.
- Ловелас…
- Пойми, брат – девять лет без шура и без мура… Сплошные бои, Геллеспон, Лесбос, интриги, штормы…
Шустрая соседка подскочила к их застолью:
- Можно вашей горчички, мальчики?
Одиссей галантно передал специи. Дама задержала свою шаловливую ручку на его огромной ладони…
- Гвозди лучше брать сто на восемь, а доски – не меньше сороковки. Главное – не должно быть никаких щелей!..
- Пасему? – Одиссей зачерпнул оловянной ложкой овощное рагу турлу.
- Чтоб сквозняка не было! А то продует, спецбойцы начнут чихать. А троянцы и скажут им: «Будьте здоровы!.»… И нужен салидол, чтоб шарниры потайных люков не скрипели…
- Теменон, записывайт! – приказал предводитель одному из воинов. Тот услужливо достал из ранца грифельную доску и мел.
- Товариса Архимеда, сколко надо гвоздёв?
- Два пуда хватит!
И тут Стас заметил, что смачная рыжая посетительница, зазывно погладывавшая на Одиссея, тоже что-то фиксирует у себя на полной ноге, приподняв под столом пёструю юбку.
- В какой цвет лошадь покрасим, заказчик?– спросил моряк Одиссея, но тот уже молчал, приморившись.
Царь опустил свою крупную голову на стол, отчего седеющие локоны вольно разметались по кружевной скатерти.
- Ладно, покрасим в синий цвет. В яблоках! Пиши, друг!
- Мозет, в помидора? – предложил военный писарь.
- В яблоках! Красных!
- Посему?
- Дураки красное любят!..
Стас незаметно сделал знак Диомеду и показал глазами на жрицу любви. Тот пил только сок смоковницы, так как недавно зашился, и всё быстро понял.
- Пойду освежусь! Где тут у вас гальюн? - Он, пошатываясь, пошёл к выходу.
- Шурупов понадобится тонна… Тысяча килограммов…
- Шутишь?! Целая тысяча! - удивилась пышнотелая соседка с отсутствием морально-нравственных тормозов. - И можно помедленнее?! Я не успеваю!..
- Да, помедленнее! Дама просит! - поддакнул командированный царь Итаки, подняв голову от стола. И тут же вновь припал щекой рядом с блюдом, где возлежали средиземноморские лобстеры, греческий салат и фаршированные оливки…
Лицо падшей женщины показалось Кальмарскому до боли знакомым.
И тут зазвучали инструменты в руках музыкантов. Солист в длинной сутане сладкоголосо запел:
- Good bye, мy love, goodbye!
- Демис Русос?! – обрадовано закричал Стас – Можно автограф?!
Бородатый солидный певец улыбнулся и благожелательно кивнул фанату…
- Стоять! Ноги вверх! На стол!
Это к шпионке подкрался верный Диомед с тремя стражниками.
Рыжая бестия резко обернулась:
- Ноги? Пожалуйста! Любуйтесь! Ещё никто не хулил…
Она закинула свои прелести на стол с холодными закусками… В глаза бросились её шикарные сандалии и эффектный педикюр. А всё пространство от её коленок и выше было испещрено цифрами и буквами, из которых Стас распознал только альфу и омегу…
И тут советский тралфлотовец узнал, наконец, шпионессу!
- Так это вы-ы-ы?!
Бармен вдруг объявил во всеуслышание: «Сиртаки! Танцуют все! Даже те, кто обычно не танцует!»
Разгорячённая толпа кинулась на танцпол.
Агентка Трои тоже резво прыгнула в ту сторону.
Стас схватил её за короткий рукав платья. Дама взвизгнула, неожиданно извернулась и больно укусила моряка за палец… Рукав её одеяния затрещал, и засланная сиганула в толпу танцующих. Диомед метался со своими помощниками в этой прыгающей потной мешанине, пытаясь изловить лазутчицу.
Но Мата Хари-2, сбросив рыжий парик, бесследно исчезла. Стас махал в задымлённом воздухе таверны, насыщенном нездоровыми страстями, окровавленным пальцем:
- Ну не лямбда ли? А? Кусачая Горгона…
От столешницы оторвалась лохматая голова многострадального Одиссея. Золотой обруч уже не украшал царское чело… Он исчез. Как и часы Стаса…
- Что? Кто ест гаргона?
- Галина Георгиевна, вот кто! Маман! Моя оппонентка! Теперь твой главный подвиг под угрозой… С чем ты явишься к Пенелопе? К народу своему?
- Кто ест Бене… лопа?
- Жена твоя, забыл? Жена-а! Жена-а…
…Марина вскочила с дивана, включила ночник в виде небольшого аквариума со светящимися рыбками:
- Ты меня звал? Водички хочешь?
- Пластырь неси, перекись водорода и бинт!
- Зачем?
Стас показал жене указательный палец. На нём чётко просматривался укус чьих-то хищных зубов…
- Кто это тебя так?
- Скажи спасибо своей милейшей мамочке! А ещё передай, что Трою мы всё-таки взяли!...
01.01.1980г.
