Ночь. На забитой до отказа парковке осталось последнее пустое место, и двое водителей спорили, кто его займёт.
- Я раньше приехал! – говорил первый.
- Нет, я! – упирался второй.
- Это моё место! Я тут вчера стоял.
- А я позавчера.
- Я месяц тут паркуюсь.
- А я – год.
- Ещё мой отец тут машину ставил.
- И мой дед.
- Прадед…
Так бы они дошли и до ездовых мамонтов своих доисторических предков, если бы сверху, затмив свет фонарей и фар, не опустилась летающая тарелка – прямо на пустое парковочное место.
Люк приоткрылся, и наружу выбрался фиолетовый гуманоид. Посмотрел большими немигающими глазами на онемевших спорщиков и недовольно проворчал:
- Вот так всегда – стоит всего на миллион лет отлучиться, а твоё место уже пытаются занять.
- Я раньше приехал! – говорил первый.
- Нет, я! – упирался второй.
- Это моё место! Я тут вчера стоял.
- А я позавчера.
- Я месяц тут паркуюсь.
- А я – год.
- Ещё мой отец тут машину ставил.
- И мой дед.
- Прадед…
Так бы они дошли и до ездовых мамонтов своих доисторических предков, если бы сверху, затмив свет фонарей и фар, не опустилась летающая тарелка – прямо на пустое парковочное место.
Люк приоткрылся, и наружу выбрался фиолетовый гуманоид. Посмотрел большими немигающими глазами на онемевших спорщиков и недовольно проворчал:
- Вот так всегда – стоит всего на миллион лет отлучиться, а твоё место уже пытаются занять.
